Петр Подгородецкий - Русские идут! Заметки путешественника

Ночью я заехал в Канзас-Сити и остановился в первой попавшейся дешевой (18 долларов за ночь) гостинице. Зайдя в номер, я увидел картину из американского боевика: комната была с отслоившимися обоями и облупившейся штукатуркой. Примостившись на краешке грязного дивана, попытался уснуть, но тут раздался стук в дверь. На пороге стоял огромный негр, который предложил мне раскошелиться на пятьдесят долларов, чтобы наутро мой мотоцикл остался на месте. Сторговавшись на десятку, я лег спать с неспокойной душой. Утром я понял, что волновался не напрасно. Выглянув на улицу, я обнаружил, что нахожусь в центре черного квартала. Судорожно собрал вещи и стремительно вскочил на мотоцикл (слава Богу, он стоял на месте), оставив на произвол судьбы любимые зубную щетку и тапочки.

Одной из основных целей моего путешествия была трасса Route 66, но в результате своих метаний я захватил лишь небольшой ее отрезок. Поэтому принял решение: вернуться на легендарную трассу и продолжить путешествие уже по ней. Для этого сделал огромный крюк и где-то в Оклахоме, наконец, выскочил на вожделенное шоссе. Правда, проехал я по ней, дай Бог, одну треть, и сейчас объясню, почему. Да, она очень живописная, но, во-первых, всего лишь двухполосная и с очень плохим покрытием, а кое-где оно и вовсе отсутствует, поскольку трасса уже не является федеральной дорогой и идет параллельно современному хайвэю. А во-вторых, ограничение скорости на ней – 35 миль (60 километров) в час. Так что сколько смог, столько и проехал.

В окрестностях города Флэгстафф есть музей, точнее клуб-музей Route 66, посвященный истории этой легендарной трассы. Его особенность – это не музей в обычном понимании сего слова, а бар и ресторан, выдержанные в соответствующем антураже и наполненные различными фотографиями и реликвиями. Я первый раз в жизни видел, как люди приезжают в музей попить пивка.

Потом я ехал по Техасу. Помните фильм «Beyond the law» [35] с Чарли Шинном, когда он въехал в ковбойский бар прямо на мотоцикле? В бар я, конечно, не въезжал, просто подъехал с перегазовочкой. Но кто знает порядки тех мест, тот скажет, что сделал я это зря! Но я-то этого не знал! Кстати, меня много раз спасало то, что некоторых вещей я просто не знал. А может, помогал дух Вождя на моем бензобаке… Так вот, из бара тут же вывалились ковбои… А что такое ковбои в Америке? Это диагноз. Люди ограниченные и крайне тупые. Они живут так, как жили их деды и прадеды: то же поле, тот же образ жизни: пасут свое стадо, доят коров, пьют пиво и смотрят сто каналов кабельного телевидения. Все! Нет ни книг, ни Интернета – только телек и пиво. Вообще вся жизнь в Америке проходит вдоль двух побережий, а все остальное – глухая деревня. Так вот, вывалились из бара эти ковбои, и я понял, что, скорее всего, меня будут бить, возможно, даже ногами. Но пока все было тихо, а отступать – поздно. Зашел в бар, заказал себе пиво. Пью пиво и вижу, что напротив за столом сидит женщина лет сорока пяти в короткой юбке, казаках и рубашке, из-под которой вываливаются силиконовые сиськи (в Америке силикон – такая же норма, как для нас серьги в ушах). И эта дама откровенно стреляет в меня глазами. Пока я размышлял, как мне здесь выжить, она подошла ко мне и спросила: «Не хочешь ли ты попеть караоке?» Караоке? В Техасе? Я ответил: «Хочу!» И, уже поднабравшись пивка, запел какую-то классическую кантри-песенку. Кругом пьяненькая атмосфера – настоящий кабак. Как ни странно, всем понравилось, люди стали подходить, и через некоторое время вокруг меня начался настоящий ажиотаж. В какой-то момент мы сидим и общаемся с моей новой знакомой, и тут к столику подошла девушка лет двадцати пяти. Оказывается, она ее племянница. И прямо в лоб: «Будешь ночевать у нас». Отправились к ним на ранчо какими-то серпантинами, а потом, оставив мой мотоцикл, с племянницей отправились пить в ближайший бар. И в этом баре я впервые за всю поездку нормально расслабился. Кто ездил далеко, тот знает, что путешествие – это непрерывный стресс. Приходится постоянно беспокоиться о том, где есть, где спать, где оставить мотоцикл, на какие деньги (которых почти нет) заправиться, и прочее, и прочее… Смена часовых поясов и климатических зон тоже дают себя знать. Я похудел аж на пятнадцать килограммов. В общем, напился пива, эта девушка загрузила меня в машину, по дороге я распевал что-то в стиле «кантри»… Кое-как мы доехали, я на автопилоте зашел в душ, а когда вышел, увидел, что девицы нигде нет.

Я начал ее искать, бегать по всему ранчо, расположенном на высоком холме, и во время одного из своих маневров сорвался со склона и покатился вниз. Уже внизу понял, что назад мне не добраться. И вместо чистой постели заснул в грязной одежде в канаве. Часов в пять проснулся и поднялся к дому. В конечном итоге оказалось, что моя приятельница – лесбиянка, и у нее есть жена и ребенок. Я завтракал с лесбиянским семейством, и «глава семьи» рассказала, что сама она из Сан-Франциско, а там законодательно разрешены однополые браки, и поэтому этот город – столица «голубых» и лесбиянок. Ребенок называл их «мама» и «мама» или «папа» и «папа». Он ходил в специальную школу, где у всех такие мамы-папы. Я с похмелья, в шоке и вообще с трудом понимал, что происходит. В общем, доел и отправился досыпать в нормальной постели.

Только я начал засыпать, как раздался стук в дверь. Меня подняли и куда-то потащили. Увидел во дворе два дерева, между которыми на веревках висит бочка, а на бочке – седло. Меня посадили на эту бочку и принялись трясти и раскачивать, а я пытался на ней удержаться. В конце концов, плюхнулся оземь, а мне: «Хотел колорита – получай!» А затем посадили в пикап и повезли на местное родео. Там все как в кино: арена, трибуна и куча народу. Так вот, мы приехали, зашли внутрь, а по громкой связи объявили: «К нам приехал парень из России по прозвищу „Бо». Сегодня он покажет нам класс на быке по кличке „Убийца чернокожих»».

Вован забыл упомянуть о том, как появилось на свет его прозвище. Дело в том, что американцы очень не любят, когда чего-нибудь не понимают или не могут выговорить. В результате все неясные им имена и фамилии переиначиваются. Так вот, мой юный приятель по приезде честно пытался называться Владимиром. Для американцев такое имя все равно, что для нас какой-нибудь Амангельды Малдыгазиевич (пусть не обижается на меня кемеровский губернатор Аман Тулеев). Поэтому ленивые жители Штатов стали искать что-то попроще. Так и появилось: Владимир – Вова – Во – Бо!

Я аж присел. «Ну, – думаю, – смерть моя пришла!» При всем этом наблюдаю, как люди сваливаются с быков, как им достается копытами! А ведь их с пяти лет учат залезать на этого самого быка, а меня лишь пару часов повозили на бочке. Да к тому же можно держаться только одной рукой. Одной! В общем, повели меня через всю арену, чтобы все могли меня видеть. Кругом свист, крики: «Давай, Бо! Сделай этого быка!» А я еще в мотоциклетном прикиде. Понял, что ковбои затащили меня сюда, чтобы посмеяться. Разозлился. Меня посадили на быка, которому было лет триста. Выгнали его из стойла, а он стоит и не шевелится. Я понял, что родео не получится, что надо мной пошутили, что для ковбоя нет большего позора, чем сесть на такую клячу. Сначала я умирал от страха, а потом от стыда. Суть да дело, подошли к быку сзади, дали ему хорошего пинка, он вяло попрыгал секунд пять. Я упал. Все похлопали и покричали. Все, я поучаствовал в родео. В общем, я отнесся ко всему с юмором. Меня даже затащили на подиум, поздравили, подарили мне ковбойскую шляпу, а потом мы вместе отпраздновали это в баре. На следующий день я поехал дальше на север.

Читать дальше