Юрий Мухин - Отцы-командиры Часть I

В штаб дивизии мы прибыли к обеду и были приняты комдивом полковником Морозовым, комиссаром и начальником штаба дивизии. Все они имели по четыре прямоугольника в петлицах [2] Воинские звания полковника и полкового комиссара. . Комдив в двух словах ввел нас в курс боевых действий дивизии. Формировалась и сколачивалась она в Персияновских лагерях под Новочеркасском. Стрелковым полкам были присвоены шефские наименования по местам комплектования: «Ростовский», «Таганрогский» и «Сальский». Дивизия в боях за Ростов понесла заметные потери, и в стрелковых полках в наличии было только по два стрелковых батальона. Накормив нас обедом, вручили предписания: мне и Мише в 1135-й Сальский стрелковый полк в Матвеев курган, другим подвое — в остальные полки. В наш полк направлялся по излечении из госпиталя заместитель командира полка капитан Любимцев Я.3.

В район огневых позиций артполка шла полуторка с боеприпасами, и нас поместили в кузов. Разрывы снарядов все ближе и ближе, но населенный пункт Матвеев курган за небольшим холмом. Никогда не забуду дату своего боевого «крещения». Это было 24 декабря 1941 года, то есть сочельник по новому стилю. Ехали полем, на котором стояли стебли кукурузы. На огневых позициях располагалась гаубичная батарея, справа пехота отрывала окопы. Вдруг, как из-под земли, на бреющем полете с востока на нас пошел «мессершмит» и дал по машине пулеметную очередь. Шофер остановил грузовик, и мы бросились бежать в разные стороны. Слышу, один из стрелков называет мою фамилию, и я узнаю друга из нашего взвода, выпущенного на неделю раньше. Обнялись. Он поинтересовался: все ли выпущены? Я ответил утвердительно и задал ему самый глупый вопрос: «Боевая?» — указывая на гранату у него за поясным ремнем. «Здесь, Саша, учебных гранат не бывает», ответил он, усмехаясь. Был он в одном из полков нашей дивизии. Миша тоже с ним обнялся, но тут нас к себе позвал капитан.

У гаубицы лежал труп артиллериста с оторванной ногой. Миша поднял его карабин, проверил магазинную коробку, она была с патронами в магазине, и он взял винтовку на ремень. Капитан похвалил друга за хозяйственную струнку. Пройдя несколько сот шагов, мы увидели примерно в километре от нас большое село. Это и был районный центр Матвеев курган. Там должен был размещаться штаб нашего полка. Вечерело. По селу в разных местах поднимались фонтанчики взрывов от вражеских мин, которые не скупясь посылали нам немцы. Снаряды более плотно ложились там, где чаще пробегали наши воины. Я ожидал, когда вражеская минбатарея начнет обстреливать нас троих в открытом поле, но наступившая темнота спасла нас от этого. На полевой дороге мы увидели еще двоих убитых, уже со снятыми ботинками. Видимо, они уже не один день лежали непогребенными.

Штабы легче всего искать по проводам полевого телефонного кабеля. Так мы и поступили. Штаб 1135-го стрелкового полка размещался в обычном, ничем не приметном домике из двух комнат. В одной из них находился капитан БутвинаС.Д., начальник штаба полка. Первым представился наш попутчик, капитан Любимцев Я. 3., за ним я и Миша. Первыми словами начштаба, обращенными в наш адрес, были: «Хороший комсостав дает ваше училище». После этого он вызвал своего помощника по учету личного состава и решил назначить нас обоих командирами групп пешей разведки. Для нас такие должности были неизвестны, и мы обратились к начальнику за разъяснениями. Он нам сообщил, что в стрелковом полку по штату положено иметь взвод пешей и взвод конной разведки, но из-за отсутствия лошадей конного вообще нет, а за счет отсутствующего третьего батальона в полку содержатся четыре группы пеших разведчиков по штату пехотного взвода разведки. В первой группе командир взвода, лейтенант Тарасов В. М., вчера был ранен во время разведки боем и я назначаюсь на его место, а Лофицкий назначается в четвертую группу, так как ее командир, ввиду преклонных лет, назначен командиром транспортной роты командовать ездовыми. Здесь же я увидел и заместителя начальника штаба (первого помощника начальника штаба полка по оперативной работе — ПНШ-1), им оказался лейтенант Успенский М. П. Нашего непосредственного начальника в штабе не оказалось. Им был ПНШ-2 — начальник разведки капитан Татаринцев П. П. Никакого представления командиру полка, естественно, не было. Тут же вызвали из соседней комнаты обоих посыльных от групп, и им было приказано провести нас до места расположения взводов. Посыльный из группы Тарасова представился мне, и мы пошли окраиной села в дом, занимаемый взводом. Он был гораздо больше, чем тот, в котором размещался штаб, о чем я сказал посыльному. На это он ответил: «Штаб лучше размещать в малоприметном помещении. А нам в этом не страшнее, чем в разведке». Что ж — ответ, достойный разведчика. В доме оказалось три просторных комнаты, и покрыт он был оцинкованным железом. Хозяйка средних лет охала и ахала, собираясь в эвакуацию с переднего края в ближайший тыл и наказывала разведчикам присматривать за имуществом. Посыльный доложил помощнику командира взвода сержанту Михаилу Босову о прибытии нового лейтенанта вместо Тарасова. Сержант надел ремень, построил разведчиков и представил взвод. Ему было лет тридцать. Всего в строю было 12 человек. Каждый из них делал шаг вперед и называл фамилию и откуда родом.

Разведчики помогли хозяйке вынести кое-какие вещи на повозку, и она убыла километров за восемь в тылы дивизии.

В комнате топилась печь. Около нее орудовал разведчик, которого все уважительно называли Павел Платонович. Он выглядел старше всех, примерно лет сорока. Два разведчика принесли из походной кухни в котелках ужин и поставили на плиту для подогрева. На плите что-то шкворчало, и по комнате разносился запах «свежака», как у нас на Кубани называли первую зажарку мяса для забойщика и разделочников мяса после забоя свиньи. Посреди комнаты стоял большой кухонный стол, за которым и разместился весь взвод, кроме посыльного в штабе полка. За столом сержант продолжил мое знакомство с людьми. Он и с ним еще двое были из станицы Белокалитвинской с Дона. Все они работали в потребкооперации. Назвал и остальных по памяти. Павел Платонович подавал на стол жаркое с картофелем — дар хозяйки резакам [3] е, кто на селе режет скот частных хозяев по их просьбам. . Разведчики ели, расхваливая мастерство «стряпухи». Минометный обстрел противника не прекращался ни на минуту. Разрывы мин то приближались, то отдалялись, а мне всякий раз казалось, что следующая мина попадет прямо в дом. Хуже всех за столом в тот вечер чувствовал себя я, но старался не показывать вида. Все о себе рассказали кратко, только нештатный повар ничего не сказал о себе. И я решил его вовлечь в разговор, спросив: