Владимир Плотников - Ночной кошмар с Николаем Сванидзе

Н. С. Вы задали сразу очень много вопросов.

М. Г. А вы отвечайте.

Н. С. Я буду последовательно. В том, что касается Путина, почему он не выступает, я боюсь, происходит некоторая путаница, Матвей. Я не пресс-секретарь президента и никогда им не был.

М Г. Понял. Ответ железный совершенно. Товарищи, что на это ответишь? Не пресс-секретарь.

Н. С. Теперь что касается Жириновского, повесить расстрелять — это не ко мне, это в органы других дел.

М. Г. Заплечных дел.

Н. С. Да-да, что касается самой акции г-на Жириновского, я с ней не согласен, и я бы так не поступил. И я так не поступил.

Евгений Николаевич. Николай Карлович, ваше отношение к автогражданке в ее нынешнем виде и как вы относитесь к тому, что государство не исполняет свои обязанности. Например, прошло уже два месяца, а до сих пор не опубликована статистика.

Н. С. Ну, плохо отношусь. Проблема большая, очень плохо отношусь. Тут не нужно сразу возвышать до пафосного уровня, а что же это за государство, в котором, как вы говорите, это действительно плохо, проявление бардака очередное.

Игорь. Хочу спросить. Считается, что государственная служба в России очень низко оплачивается, что чиновник, милиционер, военнослужащий — бедные. А российское телевидение государственное как оплачивается? Каков порядок зарплат на государственном телевидении, он сопоставим с коммерческим? Спасибо.

М. Г. Тонкий вопрос.

Н. С. Вопрос тонкий. Государственное российское телевидение получает деньги на самом деле генерально в основном не от государства, оно получает деньги в соответствии со своей рентабельностью. То есть в соответствии с тем, сколько его смотрят люди. Думаю, что соотношение с коммерческим, с каким? Есть коммерческие дециметровые каналы, есть коммерческий канал НТВ, как нам расценивать канал ОРТ — как коммерческий, как общественный, как государственный? Получают на телевидении по традиции люди больше, чем в газетах. Это я вам могу сказать, а разброс зарплат очень разный. Скажем, я получаю больше, чем сторож или даже чем видеоинженер. Но я известный журналист. Повторяю, разброс, как и на любой работе очень большой. Средняя зарплата по российскому телевидению — это средняя температура по палате.

Виталий. У меня вопрос к Николаю. Мне хотелось бы вернуть его в то время, когда произошли очень серьезные события в нашей стране. Путч произошел, и отключилось все телевидение:

М. Г. Виталий, может менее поэтично и образно, а так в лоб спросите его, чтобы его аж зашатало. Он давно ждет нормального вопроса.

Виталий. Просто я помню момент, когда в телевизоре больше ничего не было, и появилась внезапно передача с Николаем по российскому каналу. И у меня возник вопрос тогда, — почему именно Николай. Каким образом в тот момент вы оказались в экране?

Н. С. Говорить правду легко и приятно, как говорил один литературный персонаж.

М. Г. Он так издалека, что вы должны сказать: я родился в глухой грузинской деревушке:

Н. С. Спасибо за вопрос. Я был на даче в тот день, выяснилось, что происходит, я приехал на работу, сказал, что у меня есть позиция по этому поводу. Я хотел бы ее высказать, а это, между прочим, у меня профессия такая высказывать свою позицию. Мне сказали: гримируйся, иди в кадр. Я пошел.

М. Г. Слушайте, а у меня к вам вопрос. А если сейчас прийти на телевидение и сказать, что у тебя есть позиция.

Н. С. Смотря кто придет. Если вы на этом телевидении работаете политическим обозревателем, тогда вероятно у вас получится.

М. Г. Да-да. «Николай Карлович, скажите, какие девушки вам нравятся?» — спрашивает Шамиль Моисеевич Григорян. Шамиль Моисеевич, ну вы даете!

Н. С. Знаете, мне разные девушки нравятся. Я всегда считал в юности, что мне нравятся такие фигуристые и пышные блондинки, потом жизнь показала, что это далеко не всегда так. Мне нравятся разные девушки. Красивые, обаятельные, умные, — всякие. Клянусь, у меня нет, я не могу сказать, что мне нравятся такие-то, мне всякие нравятся. Нравятся мне девушки.

М. Г. Судя по тому, как он пришел и смотрел на наших референтов…

Н. С. Нет, референток все-таки, наверное.

М. Г. Референток, что это за слово такое? Референтки…

Н. С. Я имею в виду, что референты были женского пола.

М. Г. Ну что вы, тут вы вне подозрений. Николай, скажите, какая, на ваш взгляд, самая политическая острая проблема в России сейчас?

Н. С. Какой хороший вопрос. Я бы сказал, у нас самая острая политическая проблема это проблема полного отсутствия привычки к демократии. Это у нас постоянная проблема. Она остается очень острой. Мы не знаем, что такое демократия, мы не верим в нее, мы не знаем, с чем ее едят.

М. Г. Это касается кого, народа?

Н. С: Народа и власти тоже.

М. Г. Ясно.

Бадри. Меня Бадри зовут.

М. Г. Патаркацишвили звонит?

Бадри. Нет.

М. Г. Очень жаль, а то поговорили бы про деньги.

Бадри. Здравствуйте, Николай Карлович. Сегодня г-н Никонов выступал и он обвинил г-на президента Саакашвили, что после 10-летнего перемирия из-за него началась война. Как мы знаем, было Хасавюртовское соглашение, в Чечне тоже было перемирие, не было войны. И как пришел г-н Путин, опять развязалась эта война. И что вы скажете по этому вопросу?

Н. С. Здесь не вполне точно вопрос сформулирован. Но я постараюсь ответить так, как я его понял. Разложу его на две части. В том, что касается Хасавюрта, да, было Хасавюртовское соглашение, потом после прихода Путина началась война, но, тем не менее, хронологическая последовательность, дорогие друзья, не всегда означает причинно-следственную связь. Война началась не только после прихода Путина, война началась после набега террористов чеченских на Дагестан. После этого началась война, в это время премьер-министром был Путин. Теперь что касается ситуации в Грузии, я считаю, что если будут развязаны военные действия на Кавказе, я имею в виду в зоне южноосетинского конфликта, то здесь вина Михаила Саакашвили будет большой. Я думаю, от него во многом зависит, избежит регион войны или нет.

М. Г. Последний вопрос. Он такой журналистский, интересный. Ольга Петровна спрашивает: «Николай Карлович, вы как-то сказали, что отказываетесь критиковать своих коллег по работе, — правильно, кстати, — а есть ли журналисты, которым вы не подадите руки?»

Н. С. Да, есть, существуют такие. Несомненно, их немного, но они есть.

М. Г. Вот видите, значит, тверд он в убеждениях своих. Мы их только не всегда знаем. Спасибо большое Николай, что пришли к нам в эфир и если будет у вас такая возможность, пожалуйста, придите ровно через неделю в это же время. Получится?

Н. С. Спасибо. Да, я думаю, что получится.

М. Г. Спасибо большое. Николай Сванидзе в программе «Персонально Ваш».

«Эхо Москвы», 16.08.2004 г.