Андрей Остальский - Нефть: Чудовище и сокровище

А что было бы, если бы нефть кончилась сразу же в конце XIX века? Популярный блоггер, пишущий под псевдонимом Марко Поло, предполагает, что на главных событиях последующего периода – русско-японской или англо-бурской войне, это никак бы не сказалось.

Может быть, он и прав. Хотя… Достоверно никому ведать то не дано.

С тем же успехом, для чистоты эксперимента можно в таком случае вообще вычесть нефть из всех уравнений. Итак, мир без нефти. Давайте, например, предположим, что братья Нобели за отсутствием другой сферы приложения сил бросили их на создание российской оборонной промышленности. И дело так хорошо пошло, что и брат Альфред вернулся из Парижа, вместе со своим динамитом. Который еще более усовершенствовал старший брат Роберт, причем в той реальности он не поссорился с братьями и не уехал в Швецию, а раскрыл, наконец, все свои удивительные таланты.

Продолжили братья и разработки своего отца и создали морские супермины, давшие России большое преимущество на море. Может быть, братья Нобели даже изобрели и внедрили достаточно быстроходную подводную лодку на рапсово-спиртовом ходу. И вот поражение в войне России с Японией уже не кажется таким уж неизбежным… Чушь? Может быть, но логическую игру полезно повести дальше.

Без бакинских нефтяных месторождений революционная карьера Сталина могла и не задаться. Это значит, минус, по крайней мере, одна огромного значения фигура. Нашелся бы какой-нибудь другой Сталин? Возможно, но гениям, пусть даже и злодейства, замены не так легко находятся. Было бы то, да не то, какой-нибудь Киров, например. Тоже человек лишенный сентиментальности, но масштабы террора при таком лидере могли бы быть в сотни раз меньше. А это – то самое количество, которое переходит в качество. Например, с точки зрения сохранности генофонда народа.

Не говоря уже о том, что без поражения в войне с Японией революции 1905 года могло бы вообще не произойти. А в таком случае не факт, что состоялся бы ее второй тайм – революция 17-го. Возможно, открылись бы куда более реальные перспективы для плавной эволюции абсолютной монархии, ее трансформацию в монархию ограниченную, а со временем – и в конституционную. Кстати, некоторые историки убеждены, что именно стремление отвлечь страну от революционных настроений, толкнуло Николая II на бессмысленное участие в мировой бойне. И поначалу тактика вроде бы сработала, патриотический энтузиазм сплотил население – и рабочих, и капиталистов, и дворянство. Но по мере того, как война затягивалась, ее бессмысленность для России становилась всё более очевидной, а победа в ней невозможной, по мере того, как росли потери и беднело население, популярность революционных партий резко шла вверх. В итоге результат оказался ровно обратным желаемому – война не отдалила революцию, а, наоборот, сделала ее неизбежной.

Без бакинской нефти всё могло бы развиваться иначе…

Тем временем главными источниками энергии были бы Кузнецкий и Донецкий угольные бассейны и Эстония, невероятно богатая горючим сланцем. А горячие эстонские парни, да и гарные украинские парубки, как и рассудительные сибиряки, мне кажется, гораздо меньше подвержены революционной агитации и пропаганде. Не то, чтобы у них был полный иммунитет, нет, конечно, но это еще одно количество, которое может перейти в качество. Волнения, наверно, были неизбежны, но не обязательно они дошли бы до такого же накала, как в нефтяной реальности.

Без событий 1905-го царь мог бы воздержаться от участия в войне, а значит, теоретически могло не быть и событий 1917-го.

Что касается технологий передвижения, то, по мнению Марко Поло, без нефти всё равно появились бы автомобили с электрическими, паровыми и газогенераторными моторами вместо бензиновых. В таком случае их могло бы быть к 1913 году не два миллиона, а тысяч пятьсот.

Мне почему-то кажется, что их было бы гораздо меньше. Причем предполагать возможность появления газовых двигателей несправедливо: если уж в том мире нет нефти, то и ее брата и спутника природного газа тоже не должно бы быть – по крайней мере, в промышленных количествах.

В этом случае автомашины оставались бы средством развлечения богатых чудаков, а следовательно, что особенно важно, не развилась бы так инфраструктура – прежде всего, сеть автомобильных дорог. Зато наверняка куда большее развитие получили бы дороги железные. Приводимые в движение сначала паром, а потом и электричеством поезда взяли бы на себя куда большую долю торговли и передвижения людей. Человечество могло бы не так уж плохо развиваться на этой основе, хотя отставание наверняка было бы всё более ощутимым.

Вот чего бы не было точно, так это авиации в нашем сегодняшнем понимании – без керосина эксперименты с аэропланами завершились бы ничем, они так и остались бы дорогими развлекательными аттракционами, или сферой приложения спортивной отваги. Зато возросло бы значение дирижаблей, но насколько важную роль они могли бы играть в военных действиях, не до конца ясно.

Многие полагают, кстати, что именно перевод на нефтяное топливо военно-морского флота сыграл решающую роль в английской победе в Первой мировой войне. И это действительно дало англичанам колоссальное преимущество в маневренности и скорости кораблей, которое немцы не сумели компенсировать ничем – у них просто не было такого доступа к месторождениям, каким обладала Британская Империя. (Отчасти за доступ к природным ископаемым и воевали). Но даже если бы Германия не проиграла на море, война всё равно завершилась бы победой Антанты, если бы к ней присоединились США, а это, видимо, было неизбежно, с нефтью или без. Даже если бы 7 мая 1915 года немецкая подлодка не потопила бы «Лузитанию», и американское общественное мнение еще посопротивлялось некоторое время, президенту Вудро Вильсону всё равно рано или поздно удалось бы добиться своего.

Тем более, если бы появились явственные признаки возможности английского поражения. Американская элита слишком сильно была связана с Англией, слишком много денег было в нее вложено, чтобы дать ей пропасть. Да и перспектива появления на руинах Британской Империи заведомо враждебного США суперрейха никак не могла американцев устроить.

Возможно, более важную роль во вступлении США в войну сыграла знаменитая «Телеграмма Циммермана». Англичане перехватили и расшифровали секретное послание, отправленное из Берлина немецкому послу в Вашингтоне. В ней сообщалось, что в случае американо-германского конфликта есть надежда на выступление на немецкой стороне Мексики, которой обещаны в этом случае большие куски американской территории – Техас, а также Нью-Мексико и Аризона – то есть те самые земли, которые Мексика считала несправедливо у нее отторгнутыми.