Андрей Антипов - Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала.

Генерал предложил Ельцину создать в Чечне полномочную группу управления из числа первых заместителей министров всех федеральных ведомств. Руководителю группы необходимо иметь полномочия не ниже вице-премьера. Эти люди должны иметь конкретную задачу: полное окончание войны и восстановление конституционного статуса республики.

- Я сказал президенту, - вспоминает Рохлин, - что все, кто будет назначен в эту группу, кроме прочего, должны знать, что у них два пути: либо они решают эту задачу, либо их карьера на этом закончится. Группа обязана работать столько, сколько потребуется: полгода, год, два. А для военных это вообще должна быть задача номер один. И лично министр обороны обязан там находиться всегда, когда готовятся и проводятся боевые операции. Это нужно потому, что в армии так повелось: если присутствует министр, то все вопросы решаются быстро, без проволочек.

Президент ничего толком не ответил генералу. Только по поводу министра обороны сказал: "Ну, на недельку я его пошлю".

Из этого можно было сделать один вывод: президент не понимает ни всей сложности ситуации в Чечне, ни отчаянного положения армии, мобилизовать силы которой для решения задачи разгрома боевиков не мог к тому времени ни командующий округом, ни тем более командиры частей.

Впрочем, можно было подумать и другое: ситуация устраивает Ельцина, и он не собирается ни сам напрягаться для выхода из нее, ни напрягать своих министров.

Эту мысль подтверждает и другой факт, характеризующий личное отношение Бориса Ельцина к чеченской войне:

"...нынешний Верховный Главнокомандующий - единственный за историю всех времен и народов, который не побывал в воюющих войсках большой группировки Вооруженных Сил, не увидел своими глазами кошмарные лики чеченской войны. Более того, находясь рядом, проигнорировал, или ему посоветовали не делать этого в интересах "личной безопасности" ("Чеченцы: история и современность". Изд. "Мир твоему дому", 1996 г., с. 22).

Поведение высшего руководителя государства могло у кого угодно отбить желание что-то предлагать и тем более лично заниматься решением любых проблем... Но только не у Рохлина.

- Я посчитал, что если президент не может или не хочет что-то делать, - говорит генерал, - то нужно искать выход в продвижении на пост министра обороны человека, способного решать проблемы.

Кандидатов на этот пост он видел несколько.

Одним из них был генерал-полковник Игорь Николаевич Родионов, бывший командующий Закавказским военным округом, в то время возглавлявший Академию Генерального штаба.

- Через главу президентской администрации Николая Егорова, с которым в Чечне у меня сложились добрые отношения, я познакомился с руководителем службы безопасности президента Александром Коржаковым, - рассказывает Рохлин. - И мы вместе старались сделать так, чтобы кандидатура Родионова стала приемлема для Ельцина. Много позже, когда Лебедь стал говорить о Родионове как кандидате на пост министра обороны, Ельцин уже в принципе не имел особых возражений.

Кроме того, Рохлин посчитал, что полученное от Виктора Черномырдина предложение войти в создаваемое движение "Наш дом - Россия" даст ему возможность получить влияние на решение правительством военных проблем. От Черномырдина он добился обязательства помочь в перевооружении корпуса и обеспечении его военнослужащих жильем. Премьер обещал выделить на это необходимые деньги, которые позволили бы снабдить корпус современными средствами связи и радиоэлектронной борьбы, давали возможность оснастить подразделения разведки необходимым оружием, специальным оборудованием, кроме того, решали проблему обеспечения личного состава жильем, строительства и ремонта казарм, столовых, бань и прочего, что должно было обеспечить нормальные условия для подготовки людей к труднейшим боевым операциям.

- Когда я назвал Черномырдину необходимую сумму в 800 миллиардов рублей, - рассказывает Рохлин, - Михаил Иванович Колесников толкнул меня в бок: "Ты что, совсем одурел? Где тебе такие деньги возьмут?" - "Это для вас большие, - тут же вмешался премьер, - для дела не жалко".

Генерал не то чтобы подпрыгнул от счастья (несолидно), но он уже грезил тем, в какую силу превратит свой корпус, который станет бедой для боевиков Дудаева и гордостью Российской Армии. Деньги были единственное, что ему требовалось. Остальное он умел сам. И готов был день и ночь трудиться, чтобы сделать то, что считал необходимым для России.

Можно ли осудить такие амбиции?

Но прежде генералу предстояло "засветиться" в тройке лидеров НДР и дать правительственному движению возможность получить как можно больше мест в Государственной Думе.

Рохлин тогда считал, что это та цена, которую стоит заплатить для того, чтобы получить возможность осуществить задуманное. Он искренне верил, что сделал отличный ход. Ведь Черномырдин, по идее, должен был быть заинтересован в решении военных проблем в Чечне, что давало бы ему огромные козыри как политику.

На первом съезде НДР генерал заявил:

"Я решил поддержать движение по той причине, что оно, по моему мнению, правильно делает ставку не в общем, а на лучших из лучших в России - на тех, которые на практике доказали, что они способны справиться с любой задачей, завоевали доверие людей и могут повести их за собой. Это решение, по моему мнению, может в корне изменить деятельность правительства, положение в регионах и общую обстановку в стране".

В то же время он не собирался торговать объективностью, заявив, что его слова вовсе не значат, "что мы, военные, довольны положением дел в государстве и армии". Генерал не скрывал своего отношения к предшествующей политике президента и правительства, которую те проводили в отношении армии, доведя ее до поражения в Чечне. Практически все его выступление на съезде НДР является критикой созданной системы управления деятельностью Вооруженных Сил (см. полный текст выступления в приложениях). На примере Северо-Кавказского военного округа и 8-го гвардейского корпуса он показал бедственное положение военнослужащих и предложил ряд мер по улучшению финансирования армии.

Продолжительные аплодисменты, которыми его наградила эндээровская аудитория, укрепили веру генерала в правильность своего шага.

Осторожный и хитрый с противником, Рохлин, как и большинство военных, открыт, наивен и простодушен с теми, кого считает друзьями.

Тогда ему позволяли говорить что угодно, снимали на телевидении, в кино, водили на пресс-конференции.

ПРЕСС-КОНФЕРЕНЦИЯ ОДНОГО ИЗ РУКОВОДИТЕЛЕЙ ПРЕДВЫБОРНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ "НАШ ДОМ - РОССИЯ" ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТА ЛЬВА РОХЛИНА

(Гостиница "Мир", 23 сентября 1995 г., 12.00)