Альберт НЕМЧИНОВ - ОЛИГАРХИ в черных мундирах.

Резкий звонок стоявшего на ночном столике телефона вернул Гейдриха из мира фантазий в реальность. Владелец отеля смущенно извинился и сказал, что какой-то господин Мейзингер, вооруженный револьвером, ждет на улице по срочному делу. Оберфюрер молча положил трубку и оттолкнул ногой ластившуюся к нему проститутку. Быстро оделся. Внизу бросил испуганному содержателю две сотенные банкноты. Здоровенный охранник с разбитым лицом отшатнулся, уступая дорогу.

На улице ждала машина с открытой дверцей. В темном салоне тлел огонек сигареты. Поудобнее устроившись на заднем сиденье, Гейдрих скомандовал:

– Марш!

Автомобиль резко взял с места. Сидевший за рулем эсэсовец знал, что шеф любит быструю езду, и потому выжимал педаль газа до упора. Гейдрих недовольно произнес

– Зепп, ты что, не можешь держать себя в руках? 1

– Эта еврейская свинья не хотела слушать, что ей приказывают, – объяснил сидевший рядом человек.

– Разве он еврей?

– Все сутенеры – еврейские свиньи!

В голосе человека прозвучала непоколебимая убежденность. Гейдрих хмыкнул, но не возразил.

Унтерштурмфюрер СС Йозеф Мейзингер наряду с такими людьми, как Генрих Мюллер и Франц Хубер, принадлежал к перманентно усиливавшей свое влияние в эсэсовских спецслужбах группе выдвиженцев Гейдриха. Он относился к породе прирожденных полицейских волков. При демократах он был одним из лучших в Баварии комиссаров криминальной полиции. По логике, таким, как Мейзингер, верой и правдой служившим веймарской плутократии, не было места в органах безопасности национал-социалистического государства. В период чистки полицейского аппарата его имя неизбежно внесли в черный список. Но Гейдрих своей личной властью взял под защиту Мейзингера и всех остальных. Он предоставил им возможность дальше заниматься любимым делом (причем в более широких масштабах), вопреки возражениям местного партийного руководства. Вскоре этим профессионалам сыска предстояло стать ключевыми фигурами в обновленной службе безопасности – СД.

Мейзингер был в курсе тайных страстей своего начальника, но в его отношении к нему это ничего не меняло. Как профессионалы, они отлично срабатывались и с полуслова друг друга понимали, о свою очередь Гейдрих посвящал подчиненного в такие дела, о которых посторонним знать не полагалось.

– Ну что там у тебя, Зепп?

Мейзингер выбросил окурок в окно и сквозь зубы процедил:

– У нас проблема с коричневыми бандитами. На этот раз серьезная.

– Так в чем дело? Поножовщина?

– Хуже. До стрельбы дошло.

– Кто-то пошел на «консервы»?

– Пока нет.

– Пока?

Гейдрих неожиданно засмеялся. Улыбка была удивительно не к месту на его асимметричном, плоском лице с близко посаженными глазами и выдающимся большим носом. Этот нос служил мишенью для злословия недругов оберфюрера среди партийных и эсэсовских чиновников, которые между собой говорили, что с бабушкой Гейдриха однажды неудачно побаловался богатый еврей.

Суть проблемы, о которой докладывал Мейзингер своему шефу, сводилась не только к постоянно усиливавшейся вражде между штурмовиками и эсэсовцами. В Германии 1933 года, все еще не оправившейся от кризиса, во всех слоях немецкого общества ощущалась острая нехватка наличных денег. Но особенно остро ее переживали в СА. Ведь штурмовиков было три миллиона. А власть и привилегии достались только нескольким сотням. Конечно, в период унификации фюрер позаботился насчет благодарности за проделанную СА работу. Поскольку каждый второй штурмовик в прошлом был безработным, сотни тысяч "марксистов* и других врагов национал-социализма выбрасывались на улицу с целью освободить места для верных бойцов партии. Но за годы пребывания в СА многие перерождались. Они чувствовали себя победителями и уже не хотели всю оставшуюся жизнь вкалывать на заводах за двести марок в месяц.

Как обзавестись солидными деньгами посреди всеобщей нищеты? Честный бюргерский труд – занятие неблагодарное. Общеизвестна история «диких концлагерей» и беспредела штурмовиков в первые месяцы пребывания Гитлера у власти. Однако в застенках СА можно было не только расправляться с политическими противниками, но и делать на этом деньги. Представьте себе некоего предпринимателя средней руки, который до 30 января 1933 года состоял в одной из общественных организаций социал-демократической партии, тогда – правящей. И об этом знали все соседи или знакомые, в том числе относившие себя к сторонникам нацистов. Вот нацисты пришли к власти, они разгоняют все партии, беспощадно расправляясь с особенно ненавистными им коммунистами и демократами. А вошедшие в силу штурмовые отряды весьма озабочены изысканием дополнительных финансовых средств на свои широкие расходы. Так с кого же взять, как не со всяких. демократов, которые довели великую страну до полного разорения?

Возник весьма прибыльный бизнес. Засоренность СА уголовниками, опытными в подобных делах, тому способствовала. Естественно, командный состав не мог остаться в стороне и покрывал подчиненных. Внушаемый штурмовиками страх был так велик, что даже не приходилось похищать коммерсанта, пристегивать его наручниками к батарее и выбивать деньги с помощью ударов дубинками по почкам. Ограничивались простым наездом. Самые догадливые командиры штурмовиков взимали с бизнесменов регулярную дань.

Нигде коричневые банды не встречали сопротивления. За исключением Баварии, поскольку там располагалась самая сильная территориальная организация СС. Оберфюреру СС Рейнгарду Гейдриху пришла в голову блестящая мысль предоставлять крыши затерроризированным штурмовиками коммерсантам. Тем более что устав «Черного ордена» позволял заниматься этим совершенно легально. Ведь еще в 1932 году рейхсфюрер СС изобрел специальный статус сочувствующего для лиц, желавших оказать моральную и материальную поддержку его организации

Все дальнейшее было просто и красиво. Коммерсанта с социал-демократическим прошлым вносили в список сочувствующих. В его офисе появлялись здоровенные охранники в черной униформе, отпугивавшие коричневых рэкетиров. Официально коммерсант выплачивал соответствующие взносы, а неофициально отстегивал определенный процент с прибыли фирмы за охранные услуги. Покровительство Гейдриха распространялось даже на состоятельных евреев. Рейхсфюрера СС, известного своей крайней щепетильностью в отношении денег, негласно решили в эти дела не вмешивать.

Обычно все проходило гладко. Штурмовики предпочитали избегать силовых разборок с эсэсовцами. Но иногда случались накладки. В особо тяжелых случаях молодцам Гейдриха приходилось беспокоить шефа. В секторе, за который отвечал унтерштурмфюрер Мейзингер, имел место именно такой случай: группа шурмовиков пыталась поджечь офис, охране пришлось открыть огонь, после короткой перестрелки нападавшие убрались, пригрозив явиться с подкреплением.