Морис Метерлинк - Разум цветов
- Название:Разум цветов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Московский рабочий
- Год:1995
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Морис Метерлинк - Разум цветов краткое содержание
Разум цветов - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
И вот среди всеобщего равнодушия и непонимания, в котором пребывает все, нас окружающее, в этом необщительном мире, где все имеет свою цель, герметически замкнутую в себе самой, где всякая судьба заключена сама в себе, где между существами нет иных отношений, кроме отношений между палачами и жертвами, поедающими и поедаемыми, где ничто не может выйти из своей непроницаемой сферы, где одна смерть устанавливает между соседними жизнями жестокие отношения причин и следствий, где малейшая симпатия никогда не делала сознательного скачка от одного вида к другому, одно среди всего, что дышит на этой земле, одно единственное животное смогло перешагнуть через волшебный круг, оторваться от себя самого, чтобы прыгнуть к нам, окончательно пробежать через огромную полосу сумерек холода и молчания, которая окружает каждую категорию существ в непостижимом плане природы. Животное это, — наша добрая домашняя собака, каким бы теперь простым и малоудивительным ни казалось нам то, что оно сделало, столь значительно приблизившись к миру, в котором оно не родилось и для которого не было предназначено, — животное это тем не менее совершило один из актов наиболее необычайных и неправдоподобных, какие лишь мы можем отыскать в общей истории жизни. Когда оно совершилось, — это признание человека животным, этот необыкновенный переход от тени к свету? Мы ли отыскали пуделя, молоса, лаверака среди волков или шакалов, они ли сами по своей воле пришли к нам? Мы ничего об этом не знаем. Как далеко ни простираются летописи человека, собака всегда живет рядом с нами, как теперь, но что значат летописи человечества в сравнении с временами, о которых не сохранилось свидетельства? Во всяком случае, собака в наших домах кажется столь же старинной жилицей, столь же на своем месте, столь же вполне приспособленной к нашим нравам, как если бы она в таком же виде явилась на земле в одно время с нами. Нам не приходится завоевывать ее доверие или дружбу. Она рождается нашим другом. Еще с закрытыми глазами она уже верит нам. Она как будто до своего рождения уже предалась человеку. Но слово «друг» не вполне еще точно рисует этот преданный культ. Она нас любит и боготворит, как если бы мы ее извлекли из небытия. Она прежде всего наше создание, полное благодарности и более преданное, чем зеница наших глаз. Она наш интимный и страстный раб, которого ничто не может отвратить от нас, ничто не может оттолкнуть, в ком ничто не может ослабить пламенную веру и любовь. Она удивительным и трогательным образом решила страшную проблему, которую мудрость человеческая должна была бы решить, если бы божественная раса вдруг появилась на нашей земле. Она честно, религиозно, неизменно признала превосходство человека и отдалась ему телом и душой без задней мысли, без возврата, сохранив от своей независимости, от своего инстинкта и характера лишь малую частицу, необходимую для продолжения жизни, предписанную природой ее расы. С уверенностью, с бескорыстием, с простотой, которые несколько нас удивляют, собака, считая нас лучше и могущественнее всего существующего, изменяет ради нас всему животному царству, к которому она принадлежит, и, не колеблясь, отрекается ради нас от своей расы, своих родных, своей матери и даже от своих собственных детей.
Но собака любит нас не только в своем сознании и разуме; кажется, что самый инстинкт ее расы, все бессознательное ее рода, думает лишь о нас и старается приносить нам пользу. Чтобы лучше служить нам, чтобы лучше приспособиться к нашим различным потребностям, собака приняла все формы и сумела разнообразить до бесконечности способности и наклонности, которые она предоставляет в наше распоряжение. Нуждаемся ли мы в ее помощи, чтобы преследовать добычу в долинах, — ее ноги непомерно удлиняются, морда истончается, легкие расширяются, и она становится быстрее лани. Скрывается ли наша добыча в лесу, — покорный гений породы, предвосхищая наши желания, создает нам таксу, нечто вроде почти безногой змеи, которая проскальзывает сквозь самую густую чащу. Нужно ли нам, чтобы она вела наши стада, — тот же доброжелательный гений дает ей рост, разум, энергию и необходимую бдительность. Назначаем ли мы ее для охраны и защиты нашего Дома, — голова ее закругляется и становится чудовищной, для того, чтобы челюсти ее сделались более сильными, страшными и цепкими. Спускаемся ли мы с нею к югу, — шерсть ее становится короткой и легкой для того, чтобы она могла сопровождать нас под лучами знойного солнца. Поднимаемся ли к северу, — ее ступни расширяются, чтобы лучше топтать снег, мех ее густеет для того, чтобы холод не мог принудить ее покинуть нас. Назначаем ли ее мы только для наших игр, для того, чтобы занимать досуги наших глаз, украшать и оживлять собой дом, — она преисполняется прелести и несравненного изящества. Она становится меньше куклы для того, чтобы засыпать на наших коленях перед камином, и даже согласна, если этого требует наш каприз, казаться несколько смешной, лишь бы нам нравиться.
Вы не найдете в бесконечном тигле природы ни одного живого существа, которое выказывало бы подобную податливость, такое изобилие форм, такую удивительную легкость приспособления к нашим желаниям. Объясняется это тем, что в известном нам мире, среди гениев жизни, разнообразных и примитивных, которые руководят эволюцией видов, нет ни одного, кроме гения собаки, кто бы когда-нибудь помышлял о присутствии человека.
Скажут, быть может, что мы сумели почти так же глубоко видоизменить формы некоторых наших домашних животных, например, наших кур, голубей, уток, кошек, кроликов. Да, быть может, хотя эти видоизменения не похожи на те, которым подверглась собака, и род услуг, которые нам оказывают эти животные, остается, так сказать, неизменным. Во всяком случае, является ли это впечатление воображаемым или отвечает действительности, мы в этих видоизменениях не чувствуем той же неисчерпаемой предупредительной доброй воли, той же мудрой, исключительной любви. Впрочем, вполне возможно, что собака, или, вернее, недоступный гений ее расы нисколько о нас не заботится и что мы просто лишь сумели извлечь пользу из различных способностей, предлагаемых нам обильными случаями жизни. Все равно. Так как мы ничего не знаем о сущности вещей и по необходимости должны довольствоваться видимостью, нам приятно констатировать, что, по крайней мере, по внешним проявлениям на планете, на которой мы одиноки, как непризнанные короли, нашлось одно существо, которое нас любит.
Что бы мы ни думали об этих внешних проявлениях, несомненно, что среди всех разумных существ, имеющих права, обязанности, миссию и назначение, собака является животным поистине привилегированным. Она занимает в этом мире положение единственное и наиболее завидное. Она является единственным живым существом, которое обрело и признало несомненного, осязуемого, неустранимого и окончательного бога. Она знает, чему должна посвятить все лучшее своего существа. Она не должна искать совершенное, высшее и бесконечное могущество среди сумерек, чередующейся лжи, гипотез и мечтаний. Это божество тут, перед нею, движется в ее свете. Она знает высшие обязанности, которые всем нам неведомы. Она обладает моралью, превосходящей все, что она находит в себе, моралью, которую она может осуществить без угрызений совести и без страха. Она обладает полнотою истины, идеалом положительным и определенным.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: