Журнал Знамя - Знамя Журнал 8 (2008)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Наконец он открылся. Не может он больше молчать, не хочет молчать и…

И вот милейший Коля Гусарцев ошарашивает меня признанием, что он не отдал, а продал чеченцам автоматы, набив ими тот мой уазик. Продал немного оружия… Да, да. И еще он продал побитый танк… Да, да, он хотел бы затеять бизнес. Да, со мной вместе… Параллельно бензину и солярке… Он таился, он скрывал от меня, потому что хотел попробовать сначала сам. Хотел убедиться, что он может. Хотел первую удачу… И вот ведь получается! Вроде бы, получается, разве нет?

- Ну ты даешь, - говорю я, сдерживаясь.

Он же меня подставил своей идиотской торговлей!.. Ну, штабист! При неудаче, при его срыве я бы даже не знал, за что меня взяли. И я, и Руслан… Так бы и загремели… Партнер, мать его! Я озлен. (Но ссоры не надо. Ни в коем случае!..) Ну-ка, подробности. Ну-ка, Коля, рассказывай…

Какое-то время я сижу, не поднимая глаз, чтобы не выдать гнев. Надо быть спокойным… Он не сука. И не хапуга. Он просто Гусарцев. Так бы и загремели все трое. Он просто молодой… Дурачок!.. Надо с ним холодно.

Спокойно и холодно объясниться. Рассказывай, Коля… Теперь уж чего!

Тот мой уазик, набитый автоматами, - весь его успех… Да, да, за хорошие деньги. Да, быстро… Однако все это легло и проскочило под шальной случай. Я объясняю… С уазиком он чудом не прокололся, когда следователь Луковкин обшаривал болото. “Клинтон”, так ведь он называется - длинный специализированный крючок для поиска?.. Я объясняю милейшему Коле Гусарцеву, обманувшему меня… А теперь оглушившему меня своей дурной удачей.

Солдаты следователя, крепыши-сибиряки, запросто могли своим крюком подцепить тяжелые железяки. Вместо якобы утопленных в болоте автоматов… Кусок рельса крючком им не подцепить, это так, но кусок арматуры - легко. Арматура, Коля… А!.. Что тогда? Решали секунды… Представляю вопль! Когда из утопленного уазика!.. На самую поверхность болота… Вместе с гнилостными светлыми пузырьками… То-то радости! Всплывает нелепая ржавая железка. Мрачно-ржаво-темная, бьющая в глаза откровенным обманом.

Чем еще похвастаешь, Коля?..

Еще он продал побитый танк… Но ведь тоже не бизнес. Танк Гусарцев продал грузинам, сплавил боевую машину неплохо, если о деньгах. Однако чтобы танк перегнать, Коля нанял контрактников, храбрых, отчаянных, но ненадежных. Парняги начисто лишены страха, без нервов, на зверском адреналине… Но что в итоге?.. Грузины контрактниками недовольны. И было за что! Пока добрались до Панкисского ущелья, танк ощипали. Сняли всю электронику… Танк Т-80!.. Хорошо, что деньги дадены были Гусарцеву вперед. Хорошо, что грузины были лохи!.. Но другие грузины лохами не будут. У лохов злая память, Коля.

Я объясняю ему, что эти его дела - не бизнес. Я спокойно ему объясняю. Сдерживаясь… Что это даже отдаленно не называется бизнесом.

Мы пьем водку у меня, в маленькой служебной офис-квартирке, прилепившейся прямо к Первому складу. Коля Гусарцев, видно, давно хотел этого разговора… Пусть получит. Пусть все получит. Уже то хорошо, что он открылся.

- Что молодец, то молодец, - хвалю его я и поднимаю полную стопку.

Чуть спешно, чуть нервно он тоже вздергивает свою стопку со стола - чокаемся.

- Саша, да я просто попробовал!.. Денег же нет и нет.

Он слишком легко оправдывается.

- Брось!.. Зачем ты тогда гонишь все это мне только сейчас?.. Под водку, а?

- Я же хочу вместе.

- Понимаю… Вместе… И теперь, ради этого “вместе”, хочешь знать мое мнение?! Ты хочешь услышать про продажу оружия… Пж-жалста!

Я круто набираюсь гневом. Но холодным гневом:

- Вот мое мнение… Получи.

- Погоди.

- Нет, ты погоди… Слушай внимательно… Чеченцы будут не просить продать - а требовать продать… Разницу слышишь?.. Уже со второй с ними сделки. Со второй, Коля!.. Как только ты наладишь первую продажу со складов…

Я говорю негромко. Я тихо:

- Продажей оружия занимаются другие люди, по-другому организованные. По-другому денежные. Не нам чета… Как только станет известно, что на рынке оружия новый игрок… Игрочишка!.. Подключатся чичи. Чичи не станут просить. У тебя, дурака, будут требовать. Ты очень-очень скоро обосрешься, Коля… Извини.

Пусть услышит:

- Это у вас в штабе говорят - я наложил в штаны… мы наложили в штаны… Здесь, Коля, никаких штанов. Здесь грубо. Ты обосрешься, Коля…

Я нарочно повторяю жесткие слова:

- Я уж не говорю про пакостность этого дела… Маленькие люди не могут торговать оружием. Запомни. Торговля оружием - это твоя смерть. Очень скорая смерть, Коля.

Я продолжаю тихо. Я хочу подсказать ему ключевое, главное, и совсем-совсем тихо - ты, Коля, маленький человек. Мы с тобой - маленькие люди.

Он побледнел. Хотя изрядно полон водкой.

После тягучей, долгой (ему на осознание) паузы я мягчею. Я уже, можно сказать, предлагаю примирение:

- Займись, Коля, делом себе вровень. Если уж так хочется другой бизнес… Себе, маленькому, вровень.

Чем выискивать автоматы и гранатометы по складам и по приходящим в Чечню составам… Чем боеприпасы… Лучше бы тебе, милый Коля, доски-гвозди. Шифер и кирпич. Мешки с цементом… С тех же самых прибывающих в Грозный составов… И не спешить, не хапать… Войти в контакт с грозненцами. Постепенно… Окучивать под себя какой-нибудь строительный бизнес. Хиленький с виду, никак не блестящий, но всегда надежный и всегда востребованный бизнес со стройматериалами… Чем не дело?.. Завести знакомство на товарняках… В тупики заглядывать. В вагоны.

Гусарцев, весь бледный, слушает меня молча. И вдруг жестко перебивает:

- Никогда больше не предлагай мне такого.

Тщеславный.

Я только пожимаю плечами - ладно… Живи сам. Не буду предлагать… Не хочешь - не буду.

Мы пьем молча.

Наконец, я вижу, он собирается с духом. Говорит:

- Саша… Я не выдерживаю. Денег ноль!.. Мне скоро в отпуск…

И еще:

- Саша… Ну, ты подумай, что у нас сейчас за полоса! Хворь после операции… А теперь Костомаров опять запоносил! Хорош сталкер! Сталкер-дристун, а?.. Как жить?.. Я совсем без денег. Скоро отпуск. Как жить?

Он лез в душу.

- Живем же.

- Это ты живешь, потому что с талантом. Ты ждешь свое время… Ах, как ты ждешь, Саша! Как красиво ты ждешь!..

Психотрюк мил и, конечно, мне знаком… Когда человек вот так за водкой себя, любимого, умаляет. А тебя, сидящего и пьющего напротив, - соответственно, возносит до высот. И значит… Значит, он еще не все свое выложил. Что-то еще он скажет. Что-то на уме…

- Коля… Давай прямо.

Он вдруг смеется:

- А я прямо. Прямее не бывает… Ты родился с талантом, а я нет.

Я фыркаю. Я не родился с талантом. Это мое нынешнее умение (каким словом ни назови) родилось само собой и прямо здесь. Прямо на войне… Бог прищелкнул пальцами. На только-только начинавшейся тогда войне.