Вольфганг Акунов - БАРОН ФОН УНГЕРН - БЕЛЫЙ БОГ ВОЙНЫ

Призывы Унгерна к борьбе за независимость Монголии и изгнание «красных китайцев» были поддержаны широчайшими слоями монгольского общества. В войско барона валом повалили монгольские скотоводы-араты, настрадавшиеся в кабале у китайских ростовщиков.

3 февраля барон Унгерн отобрал специальный Ударный отряд из забайкальских казаков, башкир и татар и лично повел его в наступление на предместье Урги. Ударный отряд «бароновцев» (или «баронцев», как они сами себя с гордостью называли), как таран, сокрушил сторожевые посты «красных китайцев» и очистил от них предместье города. Деморализованные «гамины» поспешно бросились отступать на север.

Взятие Урги войсками барона не обошлось без жестокостей. Но важно знать, чем они были вызваны.

Хорунжий Немчинов, прибывший из освобожденной Урги, доложил барону Унгерну, что Урга — красный город и, в отношении русских, управляется красной управой, во главе которой стоят коммунисты: священник (!) Парников — председатель, и некто Шейнеман — его заместитель. Русские офицеры, их жены и дети, проживавшие в Урге, были по ходатайству вышеупомянутой красной «русской» управы перед китайскими военными властями заключены китайцами в тюрьму, где содержались в нечеловеческих условиях. Тюрьма не только не отапливалась, но стояла с выбитыми окнами (в феврале!), и те лохмотья, которые оставили арестованным русским, служили им даже не подстилкой или покрывалом, а для затыкания окон от мороза и ледяного ветра. Особенно страдали женщины и ни в чем не повинные дети. Один ребенок застыл от стужи и голода, и тюремная стража выбросила закоченевший детский трупик за тюрьму. Мертвого ребенка изгрызли собаки. Китайские заставы ловили бегущих из Урянхайского края от красных русских офицеров и конвоировали их в Ургу, где красная управа помещала их в тюрьму.

Выслушав рапорт, барон побледнел от гнева и резко сказал присутствовавшим старшим офицерам: «Я не делю людей по национальностям. Все — люди, но здесь я поступлю по-другому. Если еврей жестоко и трусливо, как подлая гиена, издевается над беззащитными русскими офицерами, их женами и детьми, я приказываю: При взятии Урги все евреи должны быть уничтожены, вырезаны. Кровь за кровь!».

Справедливости ради, следует добавить, что число убитых евреев не превысило и 50 человек. В то же время русских в Урге погибло гораздо больше.

3 февраля войска Унгерна окончательно очистили Ургу от китайцев.

Приказы барона по Урге:

«За мародерство и насилие над жителями — смертная казнь».

Схваченных коммунистов и евреев барон приказал вешать, а их имущество забирать в войсковую казну. Так, были казнены большевики Кучеренко и Гембаржевский, механики ургинской типографии, «красный поп» Парняков. Был издан приказ о мобилизации в армию русских: «Всем мужчинам явиться на городскую площадь 8 февраля в 12 часов дня. Не исполнившие этого будут повешены. Барон Унгерн».

После того, как русские, монголы и даже китайцы убедились, что с приходом унгерновцев порядок был нисколько не нарушен, а наоборот, восстановлен ими до идеального уровня, что прежние тяжелые налоги отменены или снижены, по крайней мере, вдвое, городская жизнь в Урге вновь потекла по мирному руслу.

Отступая из Урги на север, к советской границе, китайская солдатня вырезала сотни русских в том числе женщин и детей, в Кяхтинском Маймачене. Большевики пропустили часть китайцев во главе с Чен-И через границу и перевезли их в Маньчжурию через Читу. Другая часть «гаминов» во главе с генералом Чу-Лицзяном, убедившись в малочисленности унгерновцев, двинулась обратно на Ургу. Искусным маневром барону, имевшему всего 66 сотен, т. е. около 5 000 штыков и сабель, удалось сжать многократно превосходивших его численностью китайцев, как клещами.

Со стороны Урги китайцам преградило дорогу возглавляемое бывшими колчаковскими офицерами русско-монгольское ополчение. Решающее (и крупнейшее на территории Монголии за последние 200 лет!) сражение разыгралось близ Цаган-Цэген. На небольшом пространстве с обеих сторон сошлось грудь в грудь более 15 000 бойцов. На каждого русского всадника приходилось от 10 до 15 китайцев. Азиатская Конная дивизия испытывала острый недостаток в боеприпасах, и потому многие унгерновцы стреляли по врагу стеклянными пулями (способ лить пули из стекла был предложен Унгерну ургинским инженером Лисовским). Во время боя барон появлялся в самых жарких местах под обстрелом китайцев, но ни разу не был даже ранен.

Китайцы были разгромлены, окружены и после трехдневных боев отступили. Унгерн преследовал их 200 верст, но потом вернулся в столицу. Часть китайских войск, в том числе кавалерия Го-Сунлина, закрепилась на юго-востоке Монголии. Китайцы рассчитывали прочно удержать этот район. Но Унгерн, получив благословение Богдо-гегена, снова выступил против них. В конце марта Азиатская Конная дивизия в сражении близ Чойры (по-монгольски Чойрин-Сумэ) истребила «гаминов» почти поголовно. Спаслись бегством за границу только сам Чу-Лицзян и Го-Сунлин с остатками кавалерии. Погибло более 4 000 китайцев.

Унгерну достались колоссальные трофеи, в т. ч. артиллерия, винтовки, пулеметы, миллионы патронов, лошадей и более 200 верблюдов, навьюченных добычей. От Чойры было всего 600 верст до Пекина (ближе, чем до Урги). Китайцы были в панике. Но Унгерн пока что не собирался переходить границу. Поход на Пекин с целью восстановления престола свергнутой династии Цин планировался им, но на более позднее время, уже после создания панмонгольской державы.

Практическая программа барона Унгерна заключалась в создании восточного типа монархии с центром в Монголии. Такую форму государственности он считал наиболее приемлемой в той ситуации. «Я знаю и уверен, писал барон, что только с Востока может идти свет…Этот свет — восстановление монархов…Европейская культура принесла столько зла для Востока, что пора вступить в борьбу». Наиболее благоприятная почва в борьбе за монархию, считал генерал Унгерн, создалась к 1921 г (Унгерн был особенно воодушевлен разгромом Венгерской Советской республики и восстановлением белым венгерским адмиралом Миклошем Хорти в Венгрии монархической формы правления в 1920 г.) именно в Монголии. С этой целью он и вынашивал создание ордена «буддийских крестоносцев».

Барон Унгерн принял монгольское подданство (но не ламаизм — вопреки многочисленным легендам и слухам на этот счет!). Богдо-геген присвоил Унгерну звание хана и княжеский титул «дархан-цин-вана». «Просто» ваном (князем 2-й степени) он стал еще за полтора года перед тем, после женитьбы на цинской принцессе (перед свадьбой принцесса приняла Православие; ей было наречено имя Мария Павловна; венчание состоялось в Харбине по православному обряду).