Константин Симонов - Разные дни войны. Дневник писателя, т.2. 1942-1945 годы

Когда он сказал это, я подумал, что был нрав, предположив, что он уже успел выпить.

– Уже завтракали, – повторил Д., – и больше не будем. Пейте одни.

Эти слова меня обрадовали. В общем-то, он был радушен отнесся к нам, как говорится, с хорошей душой, и мне даже как-то неловко заносить на бумагу свои невеселые впечатления от того состояния, в котором я его застал. Но ничего не поделаешь…

Мы выпили по полстакана налитой нам мутной жидкости, которая оказалась скверным свекольным самогоном, и еще дожевывали мясо, когда вбежал адъютант и шепотом произнес:

– Генерал-полковник!

Бутылка с самогоном со сверхъестественной быстротой оказалась под столом. Вставая навстречу входящему, все думали, что это будет Москаленко. Но вошел Мехлис.

Он начал с того, что посмотрел по карте обстановку, которую только что, за десять минут до этого, нанес офицер оперативного отдела стрелкового корпуса. При этом Д., объясняя Мехлису обстановку, как я успел заметить, начертил на карте красную дугу не в том месте, где собирался.

– Что это у вас так темно? – спросил Мехлис.

– Да вот окна забиты.

– Что же вы не постараетесь получше устроиться? – спросил Мехлис, светя на карту фонарем.

– А мы через некоторое время уйдем отсюда, – сказал Д. – Через час, через два уйдем.

– Куда? – спросил Мехлис.

– А вот. – Д. показал на карте село Гурны. – Мы уже туда людей на рекогносцировку послали, чтобы подготовили место.

Говоря так, он солгал. На самом деле никого он на рекогносцировку не посылал, а просто полчаса назад между ним и начальником штаба произошел следующий разговор.

– Через час снимемся отсюда и пойдем вот сюда, в Гурны, – ткнул Д. пальцем в карту.

– Как же вы хотите сюда, когда там еще немцы?

– Да нет там никаких немцев.

– Нет, там еще немцы.

– А что нам немцы, пойдем туда, и все!

– Когда пойдем? Когда бригады пойдут? – спросил начальник штаба.

– Бригады ночью пойдут. Мы будем уже там, а потом бригады подтянутся. Мы же с тобой не раз так делали.

– Конечно, можно и туда выехать, – сказал начальник штаба, немного рисуясь при этом. – Мы с тобой и под автоматным огнем бывали! Вот только как бы связь не потерять.

– Ничего, будет и связь.

– Да что связь, мы с тобой под автоматным огнем не раз бывали, это пустяки, – снова повторил начальник штаба. – Надо будет только рацию с собой тащить.

– Ничего, через час пойдем, – еще раз повторил Д.

Тем и кончился тогда их разговор о переходе на новое место. И мне показалось, что не только через час, но и через два они никуда не уйдут отсюда, а пробудут здесь, по крайней мере, до утра.

Ознакомившись по карте с обстановкой, услышав о предстоящем переходе штаба на другое место и получив, как мне показалось, более чем приблизительное представление о том, что здесь на самом деле происходит, Мехлис стал спрашивать, как с горючим.

Из ответов Д. выяснилось, что горючего у танкистов всего на полторы заправки, а фронт перестал их снабжать.

– Почему? – спросил Мехлис.

– Не знаю.

– Вы стоите на месте, наверное, поэтому и перестал давать, – сказал Мехлис.

– В общем, нам горючего не дают, – сказал Д. – Я уже послал об этом шифровку командующему фронтом.

– Хорошо, я скажу, чтобы вам выдали горючее, – сказал Мехлис.

Он расстегнул планшет, из планшета вынул блокнот, в котором была масса записей, открыл чистую страницу, потом вынул из планшета аккуратную коробочку, в которой лежали аккуратно очинённые разноцветные карандаши, выбрал один из карандашей, сделал запись в блокноте и положил карандаш обратно в коробочку. Одни конец карандаша не влезал, тогда он перевернул карандаш другим концом и положил так же, как лежали все остальные.

– Вот, передайте немедленно по рации, – вырвав из блокнота листок со своим приказанием, сказал Мехлис. – А теперь скажите мне, где Бондарев.

Начальник политотдела взялся проводить его.

Простившись с Д., договорившись, что увидимся с ним на новом мосте, я пошел вслед за Мехлисом. Я подумал, что если Бондарев не вернулся на НП корпуса и по-прежнему находится где-то в дивизиях, то, когда Мехлис свяжется с ним и поедет к нему, можно будет поехать следом.

Начальник политотдела проводил Мехлиса до фольварка где я был с утра. Сейчас там находился только командующий артиллерией, оставшийся здесь за всех, в том числе и за командира корпуса.

Мехлис вынул свою карту, и артиллерист нанес на нее обстановку.

– А вот здесь танковый батальон, – сказал Мехлис, показывая на красную дугу, нарисованную генералом Д.

– Нет у нас сведений, что здесь есть танки, – сказал артиллерист.

– А танкисты докладывают, что есть.

– Не знаю об этом, – сказал артиллерист.

Быстро вошел начальник штаба стрелкового корпуса генерал-майор Григорьев, полный, немножко запыхавшийся от быстрой ходьбы. В шапке-ушанке и в замызганной черной кожанке.

Отдышавшись, он повторил обстановку, уже доложенную артиллеристом.

Мехлис снова, показывая на карту, повторил, что передовой танковый батальон, но данным танкистов, находится вот здесь.

– Не может быть, – сказал Григорьев. – Нет у нас таких данных.

– То есть как это нет? Они же докладывают, – с доверием пунктуального человека к пунктуальности других людей сказал Мехлис.

– Разрешите вам доложить, товарищ генерал-полковник, – сказал Григорьев, – пока наша пехота там не будет и не доложит мне, что она там, я не могу вам докладывать, что этот пункт занят.

В комнату вошел Бондарев. Вид у него был усталый. Как выяснилось, он ходил в две свои дивизии, туда и обратно пешком.

Бондарев был почти такой же, каким я его видел на Курской дуге в сорок третьем году, с печальными глазами и устало сбитой на затылок тогда фуражкой, а сейчас – папахой. Только еще немножко похудел и постарел с того времени.

Разговор сразу же зашел о докладе танкистов. Бондарев махнул рукой и сказал:

– Пока хоть одна мина будет лежать, никуда они не пройдут. А если болванка над головой свистнет, так такой крик на весь свет поднимут! Сколько я ни воюю, не помню никогда случая, чтобы танки в бой впереди меня шли. Всегда моя пехота впереди танков идет. Уж как хотите, а так! Точно так.

Помолчав, добавил:

– Не понимаю, что же это такое? Танки торчат на дорогах, где-то впереди столпились, стреляют по немцам из колонны, по своему маршруту идут не в срок и не точно, а командир корпуса и начальник штаба сидят здесь, в хате, вместо того, чтобы протолкнуть свои танки своим авторитетом и приказом. Может, не мое это дело, но не понимаю я этого, вы меня уж извините.

– Тогда, может быть, мы вызовем командира корпуса сюда, – сказал Мехлис.

И приказал позвать Д.

Пока его ждали, Бондарев, продолжая говорить о танкистах, вспомнил о двух своих разговорах с Петровым.