Виктор Филатов - Власовщина. РОА: белые пятна.

Юный Андрей Власов воевал на врангелевском фронте. К слову уж, в это самое время в тех же краях Эренбурги и маршаки в армии ставленника Антанты Деникина, сменившего „француза“ Врангеля, были главными редакторами газет. Любимый лозунг, который они выносили в „шапки“ на первые полосы своих газет, был: „Лучший красный – мертвый красный!“ Каблуками своих сапог, копытами своих коней красные втаптывали в грязь эти грязные газетенки с их погромной „шапкой“. Вот кто вдохновлял на резню и погромы, называемые гражданской войной. А „красные“, которые хороши только повешенные, были воронежские и тамбовские мужики. Под словом „красный“ эренбурги тогда держали русского мужика, под словом „белый“ – русского офицера. Сегодня на слове „большевик“ они держат снова русского мужика. Мы на этом слове, сохраняя правду истории, держим только бронштейн-троцких. Штрик-Штрикфельдт пишет:

„По мнению этого отдела [13] [13] Министерства пропаганды , большевизм и еврейство идентичны“. Нам давно пора научиться читать их потаенный язык. Нам надо выработать свой условный, кодовый – „задушевный“ русский разговор, понятный только нам“.

В Париже Эренбург оказался по той же воле, что и барон Врангель… Сегодня, как и тогда, знал каждый, что Врангель, ставленник Франции, на нынешнем жаргоне – „агент влияния“. На французском кладбище под Парижем он и утешился. В конце концов за „бугор“ свалили и Махно, и всех прочих маслаков, которых гонял с винтовкой и пулеметом юный Власов. По нынешним временам и событиям – это фамилии Коротич, Фалин, Старовойтова и прочие Авены.

А чьим ставленником был Колчак, с которым сражался и погиб старший брат Власова? Об этом до сих пор поют частушки, в которых Колчак – японский и ничей больше. Власов даже отдаленно не был тогда ни „комсой“, ни тем более „большаком“. Он был просто русским парнем по рождению и христианином по вере. В партию вступил, когда стукнуло ему почти 30 лет, и он сам уже занимался воспитанием личного состава – многочисленных молодых.красноармейцев и командиров, находившихся в его подчинении.

В Ленинграде у Власова начинается новая жизнь. Но пёред этим он оканчивает тактическо-стрелковые курсы совершенствования комсостава РККА „Выстрел“. В это же время вместе с ним на „Выстреле“ учится и Голиков Филипп Иванович. Сидят в одних и тех же аудиториях, слушают лекции одних и тех же преподавателей, выступают на одних и тех же партийных собраниях, получают одни и те же задания, перед ними ставят одни и те же задачи… О Филиппе Ивановиче у нас еще будет речь; В штабе Ленинградского военного округа Власов в должности „пом. начальника 1-го сектора 2-го отдела“.

Вдруг с пом. начальника отдела боевой подготовки его перебрасывают „начальником учебного отдела курсов военных переводчиков разведывательного отдела ЛВО“. А-это что такое? При чем тут отдел боевой подготовки округа и курсы военных переводчиков? Читать это надо так:

полтора года Власов был слушателем этих самых курсов разведывательного отдела ЛВО, на которых он полтора года изучал в том числе и какой-то из иностранных языков? Может быть, немецкий? Но самое элементарное состоит в том, что преподавать, а тем более быть „начальником учебного отдела курсов военных переводчиков разведывательного отдела“ такого, по тем временам стратегически важного военного округа, как ЛВО, мог только в высшей степени классный разведчик .

Как бы то ни было, но, по крайней мере, с 1933 года Власов не какой-нибудь „сходи на угол и постой с газетой в правой руке“, а преподаватель в учебном заведении, где „готовят разведчиков“, а значит, плодотворно трудится в ГРУ – Главном разведывательном управлении Генштаба. После преподавания на „курсах“ разведывательного отдела ЛВО Власова „вдруг“ начинают перебрасывать с одной командирской должности на другую. На каждой из них он задерживается буквально на несколько месяцев, но об этом „почему-то“ обязательно напишет или „Красная звезда“ или „Правда“.

Даже невооруженным глазом видно, что Власову спешно создают, как теперь бы сказали, какой-то имидж, а точнее – готовят зачем-то что-то вроде „крыши“ строевого командира. Осенью 1938 года Власов в Китае – военный советник у Чан Кайши, почти беспредельного правителя едва ли не половины гигантской страны. „Дислоцировалась“ группа наших советников из 40 человек в Чунь-Дзине, который в то время был столицей страны, в нем находились резиденция правительства и ставка. Китай уже год вел кровопролитную национально-освободительную войну против японских империалистов. Самое любопытное, что как раз на пребывание Власова в качестве руководителя группы советских военных советников выпадают самые напряженные битвы китайцев против японцев и первые победы. В 1938 году китайцы одержали первую победу с начала войны, она была под Тайэрч-Жуанем. Тогда же, в 1938 году, произошло два сражения – за Сюйчжоу и за Ухань. В 1939 году была одержана первая победа в районе Саньян-Наньян и первая победа под Чанша, больше месяца китайцы вели успешные бои за перевал Кунь-Лунь… За неполных два года китайцы при Власове – руководителе группы военных советников провели столько сражений и одержали столько побед, сколько они потом не имели за четыре года, по меньшей мере до конца 1943 года. Если Зорге проявлял в Китае, а потом в Японии чудеса в журналистике, то Власов проявлял их, находясь в сражающемся Китае, в военном деле.

Еще предстоит выяснить: как помогала информация Зорге, которую он добывал в Токио и, в частности, в ВОЕННОМ министерстве, где он был свой человек, и передавал в Москву, в „Центр“ для победных „советов“ Власова генералиссимусу Чан Кайши. В Москве же, до выезда в Китай, Власову была определена кличка – „Волков“. Интересно, какую кличку носил Власов, когда он уже работал в Берлине? Я думаю, ту же – „Волков“. Почему? В разведке ничего не берется с потолка. „Волков“ – Волк. Кличка разведчика – это спрессованная в одно слово, выраженная одним словом суть его, главное в нем, отличное от других. Кличка разведчика равна смыслу слова „человек“, „зверь“, „пресмыкающееся“… Кличку в разведке может тебе дать твое руководство, и это будет его, спрессованное в одно слово видение тебя, ты – одним словом. Но кличку себе может предложить и сам разведчик, и это будет видение себя, спрессованное в одно, – ты одним словом. Как в деревне, там кличка – твой рентгеновский снимок на всеобщем обозрении. Кличка в разведке – это всегда глубоко закодированная информация о конкретном человеке. Так какая биография или, может, автобиография Власова закодирована кличкой „Волков“? Где ключ к шифру? Может, в слове „Волк“?