Газета Завтра - Газета Завтра 828 (92 2009)

Будучи органичным элементом Русской Идеи, Четвертая политическая теория (ПТ N4) предполагает борьбу - за Народ, за Справедливость, против ненавистников Империи. Более того, зачастую нет времени для идентификации "свой - чужой", а ошибаться жалко. Тогда искренность становится основным критерием отбора в режиме онлайн-атаки. В связи с этим Александр Дугин советует своим сторонникам бить тех, кто не отвечает за свои слова и не готов пострадать за свои идеи. В общем, желающие пострадать - будьте готовы.

По ту сторону всех обессмысленных идеологий - Русское Завтра, Четвертая Теория, Пятая Империя. Счет можно продолжать, но зачем? Хочешь заглянуть за горизонт - стань гражданином, сделай шаг, несмотря на алко-пессимизм соседей по лестничной клетке. Пускай они живут в клетке, но ты - вырвись на волю! Сегодня индивидуум, как ни странно, предшествует Империи вопреки "целому" - царству количества, легионам обывателей, - сейчас Личность рождает Власть.

Как и всякое оружие, ПТ N4 опасна. Создающаяся (прямо сейчас, в момент прочтения тоже!) политическая теория дарит как жизнь, так и смерть. Так что, открывая новую книгу Александра Дугина, вспомните фильмы из серии "Hellraiser": ищущих лишь низменных удовольствий - властных выгод - ожидает кромешный ад.

Хорошо будет, если книга Дугина провокационно столкнет лбами нигилистов с обоих полюсов - и плюса, и минуса. Тогда "лампочка Ильича" зажжется вновь…

Илья Муромец сидел на печи 30 лет, прежде чем выйти на тропу войны. 30, 300, 3000 - давайте, братья, отринем все эти абстрактные нули, согласно выступив за Православную Троицу, за предков, себя и потомков, за Свободу, Справедливость - и РОССИЮ! Против смерти, всего лишь. Втроём - за четверых.

Лайда. "Весна в Париже". ("Выргород") 2009.

"Меня не интересует музыка".

Анастасия Белокурова

Казалось бы, какие эмоции может вызывать выпуск альбома семилетней давности девичьей рок-группы, давно прекратившей свою концертную деятельность? Отсутствуют поводы для ломки копий, амбиций конкурентов и улюлюканья толпы, ибо никто не покушается на светозарный рейтинг сверхновых звёзд R»N»B или попадание в ротацию чёрных дыр "Нашего Радио". Ан нет, даже обсуждение обложки на тот момент ещё не выпущенной пластинки породило волну гневных отповедей, интриг противников и неистовства недоброжелателей. И ведь за прошедший с первых "сибирских вторжений" период - неприятели интернетом научились пользоваться, слово "адронный коллайдер" слышали, а дискурс всё тот же, нефильтрованный, как будто девяностые не кончились, и Сантим об этом ничего не пропел. Исполать им, несчастным - "Лайда" (творческий альянс Анастасии Белокуровой и Оксаны Григоренко) стала надёжной легендой, интересной самой по себе, а вражеские происки воспринимаются как репортажи современного местечкового блогомарателя, пытающегося разоблачить недостойное поведение Прометея и вторичность подвигов Геракла.

Конечно, "прометеевские" огни зажигалок, протянутые над головой на концертах в клубах, не выглядят сейчас "лучом света в тёмном царстве", но для самостоятельных людей они и раньше не были таковыми же, никто себя под Цоем не чистил, "чтобы плыть в рок-музыку дальше". Те, кто способен только на реактивный рефрен "ожидания перемен", могут оставить после себя лишь грязные стены с мутными надписями и отваливающейся штукатуркой. А творчество группы "Лайда" - это постмодерн, который был пронесён через холодные вечера работы с молодёжью Урала и старчеством ленинградского рок-клуба. Есть что вспомнить, не устраивая свалок, но пестуя новые ростки, что становятся событиями, не дожидаясь окончательного монтажа.

Закономерно, что презентация альбома прошла без привычного набора действий - настоящие легенды обходятся без шаблонов, даже в такой мелочи, как раздача автографов. Девушке, которая попросила расписаться на книге, выпущенной где-то в Свердловской области, поставили не стандартный росчерк, а нарисовали кота, практически автопортрет автора текстов. Никто из участниц группы не взял в руки микрофон, из динамиков не звучали мелодии с диска, все выступления состояли из друзей и поклонников группы, и не с воспоминаниями, но с ретроспективой, взглядом в будущее.

Лидер культовой группы "Соломенные Еноты" не пел, а дружески потрепал по плечу Вильяма Шекспира, привнеся свою интерпретацию в монолог Гамлета. Незачем попадать в тупиковую колею Артемия Троицкого, услышавшего композиции "Енотов" на днях или раньше, и поведавшего о таком открытии своим читателям в книге о (sic!) группе "Кино". Музыкальные критики не произносили долгих речей, а исполнили полонез Огинского на расчёске. И конечно, была исполнена балетная партия, которая порадовала бы старика Кокто, и привела бы в ярость офисный планктон, воспитанный на фильмах Эльдара Рязанова и практически не изменившийся с тех времён, даже приобщившись к словам "перформанс" и "инсталляция".

Да, "Лайда" не шла на поводу у пресловутого "общества спектакля", но сама формировала "общество балета", что и продемонстрировала феерия по мотивам долгожданного альбома "Весна в Париже". Такие вот настоящие "Русские сезоны", от которых можно ожидать новых открытий. "Весна" может стать и "пекинской оперой" с вокалом Оксаны Григоренко, и обернуться плавным переходом к видеоряду, готовому для "фестиваля экологических фильмов". Как элегично заметил Борис Рудкин в адрес одного режиссёра: "Кто он такой? Для меня Настя звезда".

Как не посмотрев фильм "Гилда" - не понять коллизии эпоса "Дзифт", так не прослушав "Лайду" - сложно объять полноту окружающей действительности, в которой всё не так, как на самом деле. Не случайно большим поклонником группы "Лайда" является создатель теории иерархических катастроф Артур Беляев. Песни "Лайды" действительно способствуют разрушению иерархий и обустройству уютных разгромов.

Его московская мастерская напоминает английский двуxпалубный бриг, чуть затопленный в заболоченном рукаве бурной многошумной реки, имя которой - Новый Арбат.

Спрятанный за бетонными мастодонтами небоскребов тесный, узкий дворик шелестит вчерашней листвой, и в его интимных, заросших зонах тихонько прозябают бронзовые персонажи литературы и истории. Все это часть каких-то крупных, затейных, сложных, но не реализованных до конца проектов: к примеру, расколотый мир удивительных булгаковских персонажей или вот этот возлежащий на кушетке мечтательный Пушкин… Все эти странные разновеликие создания, хоть и мокнут порой под дождем, но не кажутся брошенными и несчастными. Напротив, между ними, очевидно, идет какой-то беспрерывный, веселый и живой разговор, неразличимый только по причине интенсивного автомобильного движения, рычащей неподалеку улицы.