Владимир Цветов - Мафия по-японски

Святость бизнеса — а гангстер и государство вступали в данном случае в деловые отношения — не вызывала в сознании полицейского сомнения.

— Совершив одно преступление, разве якудза остановится перед тем, чтобы совершить другое? Станет ли якудза исправно платить налоги? — не унимался я.

— В таком случае, когда мы гангстера поймаем, он будет отвечать и за торговлю наркотиками, и за уклонение от уплаты налогов, — сказал полицейский и добавил: — Ведь карается же по японским законам бизнесмен за получение взятки и за то, что не заплатил с нее налоги.

Для полицейского не было никакой разницы между теми, кто сделался символом душегубства и растленности, и теми, чьи имена горят рекламным неоном во всех столицах капиталистического мира. В голове полицейского гангстеры и предприниматели соединились в одном божестве — бизнесе. И отделить легальную его часть от нелегальной полицейский не смог бы, даже если б захотел.

Налоговое управление с самого начала не обманывалось насчет возможностей инспекторов, проверяющих декларации о доходах. Якудза — способные ученики «дзайкай», как именуют в Японии деловой мир. Они из года в год утаивают от казны, по мнению полиции, девять десятых своих барышей. Барыши перевалили за 1 триллион иен. Японские государственные инвестиции за рубежом составляют гораздо меньшую сумму.

Одна из причин выживаемости японских монополистических объединений в условиях даже самых тяжелых спадов производства заключается в их многоотраслевом характере. Падает спрос, скажем, на бытовую теле- и радиотехнику — электронный концерн переключается на индустрию отдыха — возведение парков с аттракционами, отелей в курортных местах, организацию туризма и таким образом сохраняет прибыли. Плохо пошла продажа спортивного инвентаря, фирма спорттоваров принимается за строительство спортивных сооружений и проведение спортивных соревнований и не проигрывает схватку с конкурентами. Гангстерские синдикаты, налаживавшие свой бизнес по образу и подобию старших братьев — монополистических корпораций, тоже диверсифицировали источники дохода.

Около трех тонн наркотиков продавали ежегодно гангстеры в Японии, судя по данным полиции, относящимся к 1980 году. «Белая смерть» приносила 458 миллиардов иен, или 44 процента всей выручки. У якудза были все основания окрестить наркотики «белым бриллиантом».

Тайные тотализаторы на скачках, на велосипедных и лодочных гонках, на чемпионатах по национальной борьбе «сумо» и на матчах по транснациональной борьбе «кетч» давали преступному подполью дополнительные 176 миллиардов иен, то есть 17 процентов дохода.

Подпольные игорные дома, где за ночь из рук в руки переходили нередко суммы, равные заработной плате рабочего за 800—1000 лет непрерывного труда, залы игральных автоматов, казино позволяли якудза добывать 70 миллиардов иен в год. Торговля порнографией, проституция — источник ежегодных 67 миллиардов иен дохода. Еще столько же приносили гангстерам вымогательство и шантаж. Это — подводная часть айсберга.

Надводная часть бизнеса обеспечивала «крышу» и, кроме того, доход в сумме 132 миллиарда иен. Эта сумма находится почти в той же пропорции к общим барышам гангстерских синдикатов, в какой видимая доля айсберга относится к невидимой. Легальный бизнес мафии представляли 27 тысяч предприятий — промышленных, торговых, финансовых.

Было бы наивно считать, что, освященные государственными лицензиями, эти 27 тысяч предприятий неукоснительно блюли этические нормы. В чащобах легального предпринимательства, столь же мрачных, как и нелегального, они попросту не могли бы выжить, если б не придерживались канонов, метко прозванных, особенно применительно к данной ситуации, законами джунглей. Подделка товаров всемирно прославленных фирм, чья продукция пользуется повышенным спросом, — один из способов, с помощью которых существует легальный бизнес. Естественно, якудза взяли на вооружение и этот метод.

Синити Мидзохара, президент торговой фирмы «Ройял Джапан», которая действовала под крылышком «Ямагуги гуми», в течение шести лет делал в подпольной мастерской «швейцарские» ручные часы «Картье» и от имени своей фирмы поставлял их магазинам, выдавая за импортируемые из-за границы. Через Мицуру Таока, сына босса «Ямагути гуми», Мидзохара получал из Швейцарии самые дешевые часы стоимостью 10 тысяч иен, но внешне очень похожие на знаменитые «Картье». В Японии под прессом, купленным специально для этой цели, на циферблате часов выдавливались торговая марка и название швейцарской фирмы. Издержки производства составляли 2 тысячи иен за штуку. Продавала же фирма «Ройял Джапан» часы в розничную сеть по цене от 200 тысяч до 600 тысяч иен в зависимости от модели, то есть ничуть не дешевле, чем подлинные «Картье». Нетрудно подсчитать прибыль якудза, если они сбыли 50 тысяч поддельных часов.

Одна из японских буржуазных газет разразилась негодованием в адрес жуликов. Мидзохара не без едкости парировал: «Столько шума из-за каких-то часов. Пусть редактор газеты побережет на голове волосы — они ему пригодятся, когда надо будет рвать их от возмущения по поводу кражи японскими концернами патентов и идей у американских и западноевропейских конкурентов. Фирма «Хитати», — привел конкретный пример бизнесмен, — уже попалась». Мидзохара имел в виду попытку электронного концерна «Хитати» украсть в США технологию современнейшей электронно-вычислительной машины.

У гангстерского бизнеса случались свои кризисы. И тут якудза неизменно выручал из беды многоотраслевой характер производства. Когда мировой торговый флот перешел на контейнерные перевозки, гангстеры сравнительно легко пережили резкое уменьшение выручки от традиционного своего занятия. Закон, принятый в 1982 году, затруднил вымогательство денег у корпораций, и опять гангстеры не впали в уныние. По оценкам полицейских экспертов, темпы роста доходов преступного подполья до сих пор не обнаруживают тенденции к снижению.

Первая тройка среди гангстерских синдикатов — это «Ямагути гуми» с годовым барышом в 102 миллиарда иен, «Сумиёси рэнго» — 61 миллиард иен и «Инагава кай» — 44 миллиарда иен. В том году, когда полиция произвела подсчет, синдикат «Ямагути гуми» мог претендовать на место в списке 20 японских монополистических объединений — призеров в гонке за наживой.

К концу своей жизни Таока сам уже не ходил на конспиративные встречи с «лоцманами» — розничными торговцами, чтобы сбыть им очередную партию героина или марихуаны. Он не вывозил из Южной Кореи и с Филиппин в Японию девушек, чтобы превратить их в проституток. Таока давно уже не стрелял во врагов и тем более не выдавливал им глаза. Он восседал на вершине гангстерской пирамиды беззакония и порока и был занят изысканием непроторенных путей обхода уголовного кодекса и новых способов прибыльного попрания людской морали. Он вершил суд и расправу над провинившимися членами «Ямагути гуми» и расправу без суда над соперниками синдиката. Ему, Таоке, подобно средневековому самодержцу, текли неправедно нажитые синдикатом деньги. 60 миллионов иен в год — таковы были доходы Таоки на склоне его дней.