Лев Троцкий - Перманентная революция

Если полностью отвлечься от субъективного фактора революции, от партий и их программ, в данном вопросе – от политической и организационной формы сотрудничества пролетариата и крестьянства, то исчезнут все разногласия, не только между мной и Лениным, которые отражали два оттенка революционного крыла, но, что гораздо хуже, исчезнут и разногласия между большевизмом и меньшевизмом, исчезнет, наконец, различие между русской революцией 1905 года и революциями 1848 и даже 1789 года, поскольку в отношении этой последней можно говорить о пролетариате. Все буржуазные революции были основаны на сотрудничестве угнетенных масс города и деревни. Это и придавало революциям в большей или меньшей степени национальный, т. е. общенародный характер.

И теоретически, и политически спор шел у нас не о сотрудничестве рабочих и крестьян, как таковом, а о программе этого сотрудничества, об его партийных формах и политических методах. В старых революциях рабочие и крестьяне «сотрудничали» под руководством либеральной буржуазии или ее мелкобуржуазного демократического крыла. Коминтерн повторил опыт старых революций в новой исторической обстановке, сделав все для подчинения китайских рабочих и крестьян политическому руководству национал-либерального Чан-Кай-Ши, а затем «демократического» Ван-Тин-Вея. Ленин ставил вопрос о союзе рабочих и крестьян, непримиримо противостоящем либеральной буржуазии. Такого союза еще не бывало в истории. Дело шло о новом, по методам своим, опыте сотрудничества угнетенных классов города и деревни. Тем самым вопрос о политических формах сотрудничества ставился заново. Радек это попросту проглядел. Поэтому он возвращает нас не только от формулы перманентной революции, но и от ленинской «демократической диктатуры» назад – к пустопорожней исторической абстракции.

Да, Ленин в течение ряда лет отказывался предрешать вопрос, какова будет политически-партийная и государственная организация демократической диктатуры пролетариата и крестьянства, выдвигая на первое место сотрудничество этих двух классов, в противовес коалиции с либеральной буржуазией. Ленин говорил: из всей объективной обстановки с неизбежностью вытекает на известном историческом этапе революционный союз рабочего класса и крестьянства во имя разрешения задач демократического переворота. Сумеет ли и успеет ли крестьянство создать самостоятельную партию, будет ли эта партия в правительстве диктатуры в большинстве или в меньшинстве, каков будет в революционном правительстве удельный вес представителей пролетариата, – все эти вопросы не допускают априорного ответа. «Опыт покажет!» Поскольку формула демократической диктатуры оставляла полуоткрытым вопрос о политической механике союза рабочих и крестьян, она, отнюдь не превращаясь в голую абстракцию Радека, оставалась тем не менее до поры до времени алгебраической формулой, допускавшей в будущем очень расходящиеся политические истолкования.

Сам Ленин при этом вовсе не считал, что вопрос исчерпывается классовым базисом диктатуры и ее объективными историческими целями. Значение субъективного фактора: цели, сознательного метода, партии – Ленин достаточно хорошо понимал и нас всех этому учил. Вот почему в комментариях к своему лозунгу он отнюдь не отказывался от примерного, гипотетического предрешения вопроса о том, какие политические формы может принять первый в истории самостоятельный союз рабочих и крестьян. К этому вопросу Ленин подходил, однако, в разные моменты далеко не одинаково. Надо брать ленинскую мысль не догматически, а исторически. Ленин не принес готовых заповедей с Синая, а выковывал идеи и лозунги у горна классовой борьбы. Он пригонял эти лозунги к действительности, конкретизировал, уточнял их, и в разные периоды вкладывал в них разное содержание. Однако, этой стороны вопроса, которая в дальнейшем приобрела решающий характер, поставив в начале 1917 г. большевистскую партию на грань раскола, Радек совсем не изучил: он просто прошел мимо нее. Между тем факт таков, что в разные моменты Ленин далеко не одинаково характеризовал возможное партийно-политическое и правительственное выражение союза двух классов, воздерживаясь, однако, от того, чтобы связывать этими гипотетическими толкованиями партию. Где причины такой осторожности? Причины в том, что в алгебраическую формулу входила гигантская по своему значению, но политически крайне неопределенная величина: крестьянство.

Приведу только несколько образцов ленинского истолкования демократической диктатуры, отмечая при этом, что связная характеристика эволюции ленинской мысли в этом вопросе потребовала бы самостоятельной работы.

В марте 1905 года, развивая ту мысль, что базисом диктатуры будут пролетариат и крестьянство, Ленин писал:

«И такой состав социального базиса возможной и желательной революционно-демократической диктатуры отразится, конечно, на составе революционного правительства, сделает неизбежным участие в нем или даже преобладание в нем самых разношерстных представителей революционной демократии» (том VI русск. издан., стр. 132, подчеркнуто мною).

В этих словах Ленин указывает не только классовый базис, но и намечает определенную правительственную форму диктатуры, с возможным преобладанием в ней представителей мелкобуржуазной демократии.

В 1907 году Ленин писал:

«Крестьянская аграрная революция», о которой вы говорите, господа, должна, чтобы победить, стать центральной властью во всем государстве, как таковая, как крестьянская революция" (том IX, стр. 539).

Эта формула идет еще дальше. Ее можно понять в том смысле, что революционная власть должна непосредственно сосредоточиться в руках крестьянства. Но эта же формула, при более широком толковании, внесенном в нее самим ходом развития, объемлет и октябрьский переворот, который привел пролетариат к власти, как «агента» крестьянской революции. Такова амплитуда возможных толкований формулы демократической диктатуры пролетариата и крестьянства. Можно допустить, что в этой ее алгебраичности была – до известного момента – ее сильная сторона; но в этом же и опасности ее, которые у нас достаточно ярко обнаружились после февраля, а в Китае привели к катастрофе.

В июле 1905 года Ленин пишет:

«О захвате власти партией никто не говорит, – говорится лишь об участии, по возможности руководящем участии в революции»... (т. VI, стр. 278).

В декабре 1906 г. Ленин считает возможным присоединиться к Каутскому в вопросе о завоевании власти партией:

"Каутский не только считает «весьма возможным», что в «ходе революции победа достанется с.-д. партии», но и объявляет также обязанностью социал-демократов «внушать своим приверженцам уверенность в победе, ибо нельзя успешно бороться, отказываясь наперед от победы» (т. VIII, стр. 58).