Дмитрий Калюжный - О западе, который пыжился, пыжился, а Россия сама по себе

17. Отечественные товары неконкурентоспособны.

Товары «оттуда» оказались очень разные. Но продовольствие наше лучше, и собрать компьютер мы можем не хуже, чем в Гонконге. Конкурентоспособность – это вопрос цены, а не качества. В наших условиях любое производство дороже, чем в странах с лучшими природными условиями, а для выхода на зарубежный рынок, кроме высокого технического уровня, достаточно дорогого, нужны большие финансовые вложения, в частности, и на рекламу.

18. Зато у нас демократия.

Реформаторы действительно именуют себя демократами. Но реально сейчас в России не демократия, а буржуазно-бюрократическая диктатура.

19. Зато у нас свобода.

Правда, не ясно от чего. От получения зарплаты, социальной защиты, образования, медицины?

20. Доллар – эталон нашего благосостояния.

Дядя Вася полагает, что курс доллара США на торгах Московской межбанковской валютной биржи объективно показывает соотношение рубля и доллара, российской и мировой экономик, а также соответствует инфляции. На самом деле этот курс определяется правительством (через Центральный банк и зависящие от него коммерческие банки) и отражает его интересы, в том числе политические.

21. Демократы следят за уровнем минимальной зарплаты, то есть заботятся о населении.

Это было бы так, если бы на минимальную зарплату можно было прожить.

22. Неизменность курса реформ – залог процветания в будущем.

Когда же дядя Вася поумнеет?

Людям, недовольным своим положением, вообще свойственно поддерживать реформы, потому что они отвечают их мечтаниям о лучшей жизни. Но результат никогда не бывает абсолютно хорошим, хоть сто раз повтори, что реформы – залог процветания в будущем.

О «реформах» скажем ещё вот что: здесь есть некая игра слов. Горбачев проводил перестройку, а слово перестройка совершенно точно переводится словом реформа. Дядя Вася поддерживал перестройку. А предсовмина Рыжков, помнится, плакал: дайте же, наконец, поработать. Не дали реформаторы капитализма поработать реформатору социализма. Здесь интересно не только то, что на протяжении всей истории России одни реформаторы сменялись ещё более крутыми реформаторами, но и то, что всякого рода перестройщикам всегда что-нибудь мешало, а дядя Вася их всегда поддерживал.

Реформатором промышленности был предсовмина Косыгин при Брежневе; добиться успеха ему помешала идеология (дядя Вася был отнюдь не против его реформ и с удовольствием вступал в подрядные бригады). Реформатору сельского хозяйства Хрущеву, приказавшему кукурузе торчать от Балтики до Якутска, помешал климат (а дядя Вася пел песни про «царицу полей»). В 1930-е годы вождь народов Сталин, если кто помнит, проводил реконструкцию (мешали вредители, а дядя Вася требовал разбить их собачьи головы). А незадолго до сталинской реконструкции вождь пролетариев Ленин учудил революцию (тоже реформа, только быстрая), и почти сразу начал «перестройку» – нэп. До конца не довел, помер. Дядя Вася на похоронах очень плакал.

Предсовмина Керенского даже не вспоминаем, не дали большевики товарищу поработать. А до него, как все знают, реформы проводил предсовмина П. Столыпин. Ох, как ему мешали, пришлось вешать глупых людишек. «Дядя Вася», из-за отсутствия телевизоров, тогда был совсем другой: более адекватно оценивал происходящее. Реформатору Витте помешала революция 1905 года. Никак не удавалось перестройщикам и реформаторам добиться такой ситуации, чтобы их реформы совпали во времени с процветанием страны.

Наших же нынешних реформаторов следует по праву назвать самыми блестящими завершателями дела революционеров, реконструкторов, перестройщиков. Но вот беда, хоть дядя Вася их и поддерживает, но им тоже мешают! Боря Немцов целую историю в лицах придумал. Будто помирает больной, пришли умницы-хирурги, собрались реформировать больное тело скальпелем, вдруг, откуда ни возьмись, Лужков. И давай хирургов под руку толкать! А в результате, – говорит Немцов, – изуродовали труп. Это дословно.

Нигде в мире нет свободной конкуренции. Более того, в областях, которые определяют современный экономический рост, – отраслях, которые являются локомотивом экономики, о конкуренции вообще можно говорить весьма условно. Возьмите, например, программные продукты фирмы «Майкрософт», биотехнологии, телекоммуникации, нефтяную и газовую отрасли, – свободной конкуренцией там и не пахнет.

Те структуры на мировом рынке, которые имеют возможность производить и усваивать новые знания, создавать новые технологии и использовать их в практической деятельности, получают интеллектуальную ренту, то есть сверхприбыль за свою информационно-технологическую монополию.

Другие вынуждены им эту интеллектуальную ренту и сверхприбыль оплачивать, поставляя в обмен дешёвую рабочую силу и природные ресурсы. Причем доля интеллектуальной ренты в цене товара может достигать и более 50%, а вклад научно-технического прогресса в экономический рост развитых странах доходит до 90%.

В этих условиях лозунг либеральной теории, что чем «меньше государства», тем лучше для экономической эффективности, можно проповедовать для экспортного использования, но не для внутреннего. Понятно, когда его проповедуют США для других стран, но когда это делают наши местные либералы, когда они внедряют эти идеи внутри страны, то возникает не только много вопросов к этим либералам, но и подозрение, что за ширмой ультралиберальной доктрины скрывается крупномасштабное разграбление страны.

Когда внимание первых реформаторов обращали на то, что процесс приватизации не справедлив, они говорили, что это не важно, потому что «частное» по определению эффективнее, чем государственное, и в выигрыше всё равно будут все. Поэтому нужно закрыть глаза и на безоглядную передачу национальных богатств в частные руки, и на коррупцию, с этим связанную. И вот сегодня мы видим, насколько «эффективно» частные собственники используют доставшееся им за так имущество. Именно ультралиберальная доктрина – основа происходящего массового вывоза капитала за границу.

Реальные дела делаются совсем не в интересах экономики страны. Идет процесс экспроприации доходов государства в пользу кучки частных лиц.

Сегодня 30% российского ВВП дает нефтяная отрасль. Так вот, например, Владимир Богданов, глава Сургутнефтегаза, «заработал» с момента приватизации компании 1 млрд. 600 млн. долларов. Личный капитал президента компании ЛУКОЙЛ Вагита Алекперова финансовый журнал Форбс оценил в 1 млрд. 300 млн. долларов. Михаил Ходорковский, глава компании Юкос, получил в свой собственный карман 2 млрд. 400 млн. долларов. И ведь это данные не последнего года, а таких фирм немало, и в каждой – не по одному руководителю.