Борис Соколов - Оккупация. Правда и мифы

Торговля в Дмитриеве исключительно денежная. На базаре можно встретить самые различные товары, начиная от кондитерских и галантерейных и кончая мукой, зерном, пшеном.

В магазинах также торгуют за деньги, хотя цены очень высокие. Ассортимент товаров чрезвычайно разнообразный: обувь, платья, железные изделия, школьные принадлежности, табак, спички, булочные изделия и проч.».

Бросается в глаза, что при описании «дмитриевского изобилия» корреспондент не упоминает о торговле мясом, из чего можно заключить: с ним в районе была напряженка.

Замечу также, что Дмитриевский район в плане развития рыночных отношений находился в более благоприятном положении, чем сам окружной центр. 26 октября 1942 года «Голос народа» сетовал, что на недавно открытом в Локте базаре торговля — почти исключительно меновая, а не денежная, как в Дмитриеве.

Как следует из статьи о возрождении Дмитриевского района, в Локотской республике жесткая вертикаль исполнительной власти соседствовала с элементами демократии в виде сельских сходов. Конечно, на их решения легко могли наложить вето волостные и районные начальники, но нельзя сказать, что они не имели вовсе никакого значения. Очевидно, в определенных случаях обер-бургомистр Каминский прислушивался к земельным обществам, раз постановление собрания села Докторово-Кузнецовка об отрешении от должности проштрафившегося старосты с одобрением цитировалось окружным центральным печатным органом.

Газета Локотского самоуправления по сути осталась типичной советской «районкой». Даже заголовки в «Голосе народа» были точно такие же, как в «Правде»: «Хозяйственный план», «Передовые старосты», «К новой жизни». 26 октября 1942 года газета убеждала своих читателей, что «государственная дисциплина — это первая обязанность и граждан, и государственных служащих». В статье, которая так и называлась «Государственная дисциплина», неизвестный автор возмущался тем, что «крестьяне получили от новой власти все — землю, лошадь, инвентарь, право свободного хозяйствования на своей земле. И после этого некоторые крестьяне не выполняют своих обязательств перед государством, не выполняют государственных поставок или мизерного денежного налога». Здесь Германия провозглашалась первым и главным образцом для подражания: «Организованность и дисциплина, немецкая точность и аккуратность — вот стиль работы учреждений в новом государстве». Все советское автоматически объявлялось плохим, все германское — хорошим.

Главный редактор «Голоса народа» Н. Вощило публиковал восторженные «Записки о Германии», появившиеся после обзорной экскурсии ряда чиновников локотской администрации по городам рейха. 5 ноября 1942 года он восхищался небольшим частным заводом в Мюнхене:

«В Германии чистота, аккуратность и порядок — прежде всего.

В раздевальной, где рабочие перед работой и после работы переодеваются, каждому отведен отдельный ящик с вешалками и местом для обуви.

За раздевальной находится душ с ванной, где рабочий может по окончании работы хорошо вымыться горячей водой. Раздевальная и умывальная так отделаны и обставлены, что нисколько не отличаются от ванных комнат русских больниц.

В цехах предприятия также полный порядок. Рабочим выдаются премиальные… «за чистоту». Все механизировано, и ручной труд применяется только в исключительных случаях.

В работе нет ни спешки, ни сутолоки, как это бывает на советских предприятиях при стахановских методах, каждый рабочий спокойно, уверенно отделывает ту или другую деталь…

В столовой предприятия столы покрыты чистыми скатертями. На столах — цветы. В одну из стен вделана сцена, рабочие во время обеденного перерыва имеют возможность посмотреть выступления любителей, работающих тут же, на предприятии; часто предприниматель для культурного обслуживания рабочих приглашает артистов из театра.

В выходной день рабочий может поехать с семьей в дом отдыха (в Германии все предприятия имеют свои дома отдыха) и там культурно провести время: покататься на лодке, побродить по красивым долинам, проехать по автостраде…

Продолжительность рабочего дня в Германии — от 8 до 10 часов, а до войны работали от 6 до 8 часов, причем за два часа, введенные в военное время, рабочий получает дополнительную оплату.

Средний заработок рабочего составляет от 200 до 500 марок в месяц; при существующих в Германии ценах на товары (костюм примерно стоит от 40 до 60 марок, велосипед — 50–60 марок, ботинки, туфли мужские и женские — от 10 до 20 марок, шляпа — от 3 до 10 марок, пальто — от 50 до 70 марок; цены на продукты питания также очень низки) за свою месячную зарплату рабочий имеет возможность одеться, обуться и культурно провести время — сходить в театр, что так доступно для рабочего в Германии, в выходной день выехать куда-нибудь за город и т. д.

Во время войны в Германии введена карточная система на дефицитные (по-русски) промышленные товары и продукты питания.

Рабочий или служащий получает определенное количество карточек на товары, которых вполне для него достаточно. Ярким доказательством этого является то, что, встретившись с немцем, вы, судя по одежде, не скажете, куда он идет — на работу ли, в учреждение ли или просто гуляет.

Рацион продуктов, получаемый немецким рабочим, вполне достаточен для него.

Рабочий по карточке имеет право получать продукты и товары в первом попавшемся магазине, он не закрепляется за определенной торговой точкой.

Обеды в ресторанах вкусны и дешевы. Немец без пива никогда не садится кушать…

Живут рабочие в отдельных домах (по 6–8 комнат) с электрическим освещением и водопроводом. Дома утопают в зелени и фруктовых деревьях. Возле каждого дома разбиты клумбы, имеется огород, на котором рабочий выращивает всевозможные овощи. Дома бывают собственные, но есть дома, принадлежащие предпринимателю, которые с течением определенного времени переходят в собственность рабочего».

Идиллическая картинка немецкой жизни рисовалась для того, чтобы побудить молодежь с энтузиазмом ехать на работу в Германию. Вощило не случайно не стал распространяться о ценах на продовольствие. Раз введено нормированное снабжение, коммерческие цены на продукты питания никак не могли оказаться низкими. А уж все блага, которыми пользовались немецкие рабочие, на «остарбайтеров», конечно же, не распространялись.

Как аналог культа вечно живого Ленина и верного продолжателя ленинского дела мудрого Сталина в Локте возник культ мученика Воскобойника — основателя Локотской республики и его гениального преемника комбрига Каминского.

Биографии Воскобойника и Каминского до сих пор не написаны. Все, что было известно чекистам об их довоенном прошлом, изложено в справке Орловского штаба партизанского движения, составленной в конце 1942 года: «Каминский Б. В. — инженер спиртовой промышленности, участник контрреволюционной чаяновской группы, отбывший несколько лет в концлагерях НКВД в г. Шадринске… Был правой рукой такого же допровца (узника дома предварительного заключения. — Б. С.) — некоего Воскобойника…» Прямо скажем, негусто. И далеко не факт, что Каминский действительно знал видного ученого-аграрника и своеобразного теоретика «крестьянского социализма» Александра Васильевича Чаянова, арестованного в 1930 году по делу мифической Трудовой крестьянской партии.