Светлана Бондаренко - Неизвестные Стругацкие. От «Отеля...» до «За миллиард лет...»:черновики, рукописи, варианты

Первая книга исследования «Неизвестные Стругацкие. Черновики. Рукописи. Варианты» была посвящена началу творчества АБС. [1] В данном исследовании использованы сокращения, принятые среди почитателей творчества братьев Стругацких. Список сокращений см. в конце книги. — С.Б. В ней рассматривались черновики и варианты изданий СБТ, «Извне», ПНА, ПХХIIВ, «Стажеров», ПКБ, ДР, ТББ, приводились тексты неизданных рассказов, в том числе незаконченных. Во второй книге рассматривались черновики и варианты изданий ПНВС, ХВВ, УНС, ВНМ, ГЛ, СОТ, ОО.

Эта книга продолжает рассматривать творчество АБС в хронологическом порядке. Тому, кто читал первую или вторую книгу, позвольте напомнить, атому, кто не читал, сообщить, что:

— это ни в коей мере не литературоведческий труд, это не исследование о влиянии личной жизни и жизни общества на произведения Стругацких; это не исследование темы текстов, их идеи и прочих литературоведческих «штучек»; здесь не будет поиска взаимосвязи между произведениями — как хронологическо-тематической, так и в плане идейного роста писателей… Это даже не исследование сотворения Стругацкими своих произведений, это только МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Исследовать будут позже и исследовать будут другие, я же даю только толчок: «Посмотрите, сколько тут интересного для вашей работы!»;

— здесь не будет напоминаний читателю фабулы, сюжета произведений и имен главных и второстепенных героев, не будет также приводиться и основной (окончательный) текст для сравнения с тем, что было первоначально задумано Авторами; книга для читателя — «людена» (не обязательно относящегося к нашей группе «Людены», изучающей творчество АБС вот уже более пятнадцати лет; «людена в душе», который знает, любит и перечитывает тексты АБС) и читателя — исследователя загадки творчества вообще (кому интересен не только окончательный текст, но и КАК к нему шел писатель; этот читатель сам, ежели чего не знает или не вспомнит, найдет нужную книгу, прочитает и поймет);

— текст книги состоит на три четверти из текстов АБС. Однако БНС отказался поставить на обложке имена авторов («Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий»), и хочется предостеречь читателя: не торопитесь, прочитав какую-то часть черновика, восклицать: «И правильно, что они убрали этот отрывок, это же совершенно дубово написано… И правильно, что они не повели сюжет в этом направлении — это же банальщина… Только посмотрите, какой неправильный оборот… А здесь вот явный фактический ляп…» Это действительно именно черновики. Это действительно было выброшено, или исправлено, или переписано со вкусом. Не ради придирок читателей (а уж тем более — критиков) публикуются эти тексты — пусть читатель придирается к окончательным текстам. Цель этой книги — показать, как создавалось, задумывалось, переписывалось, исправлялось произведение, чтобы в итоге получилось талантливо, ново, свежо, оригинально . [2] Как знают читатели двух первых книг «Неизвестных Стругацких», я помогал С. Бондаренко с редактурой и корректурой. Читая замечательные тексты, подготовленные Светланой, и ее комментарии, я не смог удержаться от некоторых замечаний, часть из которых мы рискнули предложить вниманию читателей книги. В третьей книге эти замечания было решено продолжить. Напомню, что эти замечания-примечания — мнение читателя АБС, а ни в коем случае не претензия на сколько-нибудь серьезное комментирование. Причем это именно мое мнение, а не истина в какой бы то ни было инстанции. С сожалением должен сказать, что не все материалы группы «Людены», помещенные в книгу, показались мне достойными этого. Но это уже совсем другая история. В. Дьяконов

Группа «Людены» создалась в начале 1990 года, а летом этого же года Борис Стругацкий, заботящийся о сохранности архива, договорился с Аркадием Стругацким о передаче папок с материалами, касающихся совместного творчества, ему — из Москвы в Петербург, тогда еще Ленинград. Вообще, как утверждает БНС, его старший брат тяготился этим архивом — занимает много места да уже и не нужен никому. Хотя договоренность братьев оставалась в силе (ни один черновик, ни одна бумажка из архива не должна быть выкинута), АНС иногда позволял себе вольности с архивом, некоторые черновики он дарил друзьям, а однажды даже отдал черновик в издательство для публикации (речь идет о ПНО, но об этом ниже).

Может быть, если бы не болезнь, АНС интересовался бы еще итогами своего творчества, тоже желал бы как-то восстановить по этим архивам исковерканные цензурой произведения, но возраст (а он был старше брата на восемь лет) и болезни сделали свое дело: в то время интерес к этому у него упал, и даже для собрания сочинений (первого собрания сочинений!) в издательстве «Текст» он предлагал любые опубликованные тексты, а не те, что наименее пострадали при публикации. Когда Алексей Керзин сообщил Яне Нагинской (редактору этого собрания сочинений) о том, что предложенную АНом редакцию ТББ ни в коем случае нельзя публиковать в собрании, ибо это — наиболее искореженный вариант (об этом подробно рассказано в первом томе этого исследования), и Яна прибежала к АНу за разрешением заменить этот вариант другим, АН ответил: «Яночка! Это совершенно неважно. Главное — что собрание выйдет вообще». Хотя в некотором он оставался тверд — ненавистная после многочисленных правок и кажущаяся убогой по сравнению с дальнейшим творчеством СБТ была запрещена им для печати в этом собрании. Поэтому начиналось «текстовское» собрание сочинений с «Извне» и «ПНА», а «СБТ» и некоторые рассказы, казавшиеся ему откровенно слабыми, смогли поместить в это собрание только в один из дополнительных томов, уже в 1992 году.

Итак, Борис Стругацкий договорился с Аркадием о передаче ему части архива и предложил перевезти папки из Москвы в Ленинград Юрию Флейшману и Михаилу Шавшину, которые давно посещали семинар БНа, являлись для него надежными людьми и одновременно — состояли в недавно организованной группе «Людены». Поездка выпадала как раз на конец августа, когда у Аркадия должно было состояться немаловажное событие — юбилей, шестидесятипятилетие, поэтому было решено собраться группой в Москве и одновременно напроситься к писателю в гости — не просто так, а группой «Людены», провести хотя бы короткую беседу с мэтром. Разрешение было получено.

Первая встреча с любимым писателем всегда пугает. Невольно, высоко почитая его творчество, читатель начинает идеализировать и самого писателя, а при встрече великий образ диссонирует с реальным человеком, и читатель часто разочаровывается. Я об этом неоднократно читала и поэтому, идя на первую встречу с мэтром, более всего боялась разочарования. Однако же вид «живого» писателя превзошел все мои ожидания.