Газета Газета Литературка - Литературная Газета 6250 ( № 46 2009)

Неслучайно кто-то заговорил о крахе именно либерализма, даже о возможном будто бы глобальном торжестве социализма повсюду в мире – начиная с той же Северной Америки, которая якобы «национализировала» банки. И всех заинтересовал Китай, который оказался сравнительно мало затронут кризисом.

Когда глобализация только-только начала развиваться и вместо множества локальных рынков стал быстро формироваться единый мировой рынок, начался и пересмотр роли государства лишь как «ночного сторожа». С тех пор как американский экономист Эдвард Люттвак ввёл в обращение понятие «геоэкономика», стало ясно, что в международной конкуренции на этом рынке основными действующими лицами оказались не столько отдельные частные фирмы, сколько мощные национальные и межнациональные народно-хозяйственные комплексы, поддерживаемые или, скорее, возглавляемые государствами. Новое понятие «геоэкономика» всё теснее сливалось с понятием «геополитика», и политические средства вошли в арсенал средств воздействия на экономическую, рыночную ситуацию. Представьте себе только сырьевой рынок, нефтяной, газовый, и это станет для вас очевидным.

Логика рыночной системы уже привела к такому вот парадоксу, когда её законы не действуют в кризисной ситуации, и рыночные структуры взывают о спасении к государству.

В России в последнее время сложилось два течения экономической мысли, которые по-разному рассматривают возможность преодоления возникших проблем и дальнейшего развития экономики. Одно из них, включающее большинство экспертов, делает ставку на саморегулирование экономики и конкуренцию частных интересов, признавая, однако, что до сих пор без вмешательства государства (будто бы временного) пока обходиться не удавалось.

Другое течение (меньшинства экспертов) возлагает главные надежды именно на государство, его организующую роль, его инвестиционную политику. А правительство штампует одну госкорпорацию за другой. И уже почти не осталось крупных предприятий, в которых не участвовал бы государственный капитал.

Кто же прав – условно говоря, рыночники или государственники? Либо можно сказать так: правые, отдающие предпочтение тому, что мы связываем с понятием «капитализм», или левые, в частности – склонные к социалистическим идеям. По-моему, ни те и ни другие.

Многие понятия, «работавшие» в прошлом, сейчас не годятся для анализа и объяснения действительности. Маркс в своё время выводил развитие и прогнозировал будущее из противоречия между трудом и капиталом, их единства и борьбы как противоположностей. Он предрекал неминуемую гибель капитализма. Однако уже Энгельс впоследствии, незадолго до смерти, писал, что они с Марксом тогда ошибались, что капитализм оказался намного жизнеспособнее, чем раньше представлялось, что он неизменно и успешно разрешал свои внутренние противоречия, находя способы приспособления к новым реальностям.

С развитием высокотехнологичных производств стал необходим лишь наёмный работник-индивидуалист, чьё благосостояние и положение в корпорации зависят только от способности постоянно совершенствовать свои знания и умения, переучиваться и гибко реагировать на требования рынка труда. Трудовые отношения нового типа опираются на вовлечённость персонала в интересы фирмы (передача наёмным работникам части акций и другие формы), а это означает размывание противостояния сторон в пользу корпоративизма и неопатернализма, прямого диалога между менеджером и работником на индивидуальном уровне.

В истории развития экономики чередовались периоды, когда успешно работали теория и практика, связанные с полным доверием концепции саморегулирования и свободной конкуренции, главной их роли в стимулировании прогресса, и этапы, когда вмешательство государства в экономику становилось острейшей потребностью.

Это легко увидеть на примере Германии, где к власти приходили то социал-демократы, придающие государству очень значительную роль (социальному, добавим, государству), то христианские демократы, последовательные правые, делающие основную ставку на саморегулирование рынка. Примерно так же менялись акценты в экономической политике в связи со сменой у властных рычагов лейбористов и консерваторов в Англии, хотя консерваторы во многих сферах жизни ставили государство очень высоко.

Надо сказать, что в периоды господства частнособственнических отношений и рыночной конкуренции производство развивалось наиболее быстрыми темпами и отличалось высокой эффективностью. Но при этом нарастала дифференциация доходов, а в результате назревало ощущение социальной несправедливости общественного устройства, и вот тогда в политической сфере настроения смещались в сторону тех сил, которые ориентируются на государство и его социальную роль.

Однако в период усиления роли государства в экономике и социальной сфере обнаруживались пороки этой системы, возникали уравнительные тенденции, снижалась мотивация к труду, особенно творческому, и падала эффективность производства, а общественное сознание начинало склоняться к идеям более свободного рынка.

Интересен в этом смысле пример Швеции. Передо мной книга известного шведского экономиста Класа Эклунда «Наша экономика», русское её издание, редактором которого мне довелось быть. Тема «Государство и экономика» – ключевая в этой книге, развитие средств государственного воздействия на экономику рассматривается в ней в историческом аспекте. Жизнь постоянно требовала такого вмешательства, и рождались, казалось, универсальные способы регулирования. Они давали положительный результат, но через какое-то время неизменно обнаруживалось, что, не решив до конца одну проблему, они создают несколько новых, ещё более сложных.

Шведская модель – это тип созидательной, успешной рыночной экономики с передовыми предприятиями, которые выдерживают жесточайшую конкуренцию на мировых рынках.

Те прибыли, которые были получены благодаря развитию шведского экспорта, стимулировали развитие всей шведской экономики, сделали возможным создание общества благосостояния с широкой системой социального обеспечения. Именно это иногда называют шведским социализмом. Но в таком случае – это социализм, существующий в симбиозе с успешно функционирующим капитализмом в качестве необходимого условия». Как видим, в этом пассаже капитализм и социализм отнюдь не противопоставляются.

После 1970 года развитие пошло медленнее, и в начале 90-х годов разразился экономический кризис, имевший тяжёлые последствия для занятости и состояния шведских государственных финансов. Тогда и появилась потребность в пересмотре всех аспектов экономического развития, прежде всего – роли общественного сектора экономики и эффективности социальной политики государства.