Сергей Кремлёв - Русская Америка: Открыть и продать!

Мех в Китае ценился высоко, а привозили его в основном русские, и привозили в Кяхту. В какой-то период это было удобно и для нашего экспорта, и для нашего импорта из Китая.

Для англосаксов был выгоднее и удобнее, естественно, морской торговый центр. Собственно, иного они и иметь не могли. И такой центр был в Китае уже не одну тысячу лет — южнокитайский порт Кантон (Гуаньчжоу). В 1720 году в Кантоне была создана купеческая корпорация Кохонг, имевшая монополию на торговлю с иностранцами, а в 1757 году все китайские порты были для иностранной торговли закрыты — кроме Кантона… Я уже писал об этом, когда рассказывал о первой русской кругосветной экспедиции.

Англичане и янки везли в Кантон опиум, вывозя серебро. Но они же везли туда и свою браконьерскую добычу — русские аляскинские и алеутские меха, которые, как было сказано в записке, «составляют единственный род промышленности, помощию коего они надеются быть в состоянии отвлечь китайцев от Кяхты, где взаимный их с россиянами довольно важный производится торг, и приманить их в Кантон, естли бы удалось им найти способ доставлять в тамошний порт те промысловые приобретения, которыми Компания снабдевает Кяхту».

Способ доставлять-то был известный — по океану… И тут препятствий и проблем не было. Проблема для янки была в том, что способ «промысловых приобретений» пушнины был, как ни крути, — браконьерским, незаконным. И всегда можно было вместо Кантона оказаться, скажем, в Петропавловске-Камчатском или в Ново-Архангельске задержанным русским крейсерским патрульным судном.

Пока что янки чаще всего все сходило с рук, но Указ от 4 сентября создавал убийственную для их бизнеса юридическую базу. А если бы ее подкрепило расширенное патрулирование — прощай, кантонские гешефты «русско-американского» происхождения…

Тем более что и судам РАК в Кантон путь заказан не был…

А ОПАСНОСТЬ для «бизнеса» становилась все реальнее. Сразу после принятия Указа от 4 сентября 1821 года в воды Русской Америки был направлен шлюп «Аполлон» для несения уже обычной в практике Русской Америки патрульной службы. Он вышел из Кронштадта 28 сентября 1821 года под командой капитана 1 ранга Иринарха Степановича Тулубьева. После смерти Тулубьева в Индийском океане от туберкулеза шлюп принял лейтенант Степан Петрович Хрущев (будущий адмирал), который и привел его в Петропавловск в августе 1822 года, затем начав патрулирование. На «Аполлоне», к слову, плавал лейтенантом будущий декабрист Михаил Карлович Кюхельбекер.

В октябре «Аполлон» задержал и досмотрел американское судно «Pearl» («Жемчужина»), которое до этого уже было вынуждено оставить в Ново-Архангельске свой первый контрабандный груз пушнины. Вскоре эта «жемчужина» утонула в навозной куче «негодующих» статей американских газет.

16 августа 1822 года на смену Хрущеву вышли фрегат «Крейсер» под командой капитана 2 ранга Михаила Петровича Лазарева-знаменитого и шлюп «Ладога» под командой его старшего (с годом всего, правда, разницы) брата, капитан-лейтенанта Андрея Петровича Лазарева (был еще и третий, младший брат Лазарев — Алексей, тоже кругосветчик-«американец» и тоже будущий адмирал).

«Крейсер» и «Ладога» были еще в пути, а начальник Морского штаба адмирал Антон Васильевич Моллер докладывал 7 марта 1823 года императору:

«По высочайшему в. и. в-ва повелению, 25-го числа прошедшего генваря последовавшему, приуготовляется для посылки к российско-американским колониям на предмет охранения их от влияния иностранных контрабандистов 24-пушечный шлюп под командой гвардейского экипажа капитан-лейтенанта Коцебу.

Ныне министр финансов по ходатайству Российско-американской компании, желающей отправить в будущую навигацию одно или два судна в свои колонии под прикрытием военного фрегата, объявил мне высочайшую в. и. в-ва волю, дабы назначаемый в сем году военный фрегат непременно был приготовлен к отправлению для вышеизъявленнои цели с открытием наступающей навигации и чтоб вместе с ним отправлена была экспедиция оной Компании.

Полагая назначить для удовлетворения сей надобности 44-пушечный фрегат «Вестовой» сверх означенного шлюпа, я всеподданнейше испрашиваю на сие высочайшего в. и. в-ва разрешения».

На рапорте Моллера Александр пометил: «Исполнить. С.-Петербург, марта 11-го 1823 г.».

Лазарев же 10 декабря 1823 года, по прибытии в Ново-Архангельск, направил в Адмиралтейств-коллегию рапорт, где докладывал о вручении инструкций правителю колоний Муравьеву и о том, что Муравьев предписал шлюпам «Ладога» и «Аполлон» вернуться в Санкт-Петербург, а «Крейсеру» — отправиться за грузом продовольствия в Калифорнию (то есть в Форт-Росс).

К месту будет заметить, что в начале этого же, 1823 года Муравьев сообщал в Петербург о возвращении из Калифорнии компанейского брига «Волга» с грузом хлеба и указывал, что «заводимое вокруг селения хлебопашество в последствии времени могло бы принести ощутительную пользу для всех здешних колоний, ежели б сие селение было удержано за нами»…

Вернемся, однако, к миссии Лазарева…

Тридцатитрехлетний Михаил Лазарев, герой Наваринской битвы, настоящий русский патриот, был моряком смелым, решительным, самолюбивым, горячим и при этом — очень опытным. В 1813 году, командуя кораблем РАК «Суворов», он начал свое первое кругосветное путешествие с заходом в Русскую Америку, в 1819–1821 годах капитаном шлюпа «Мирный» в составе экспедиции Беллинсгаузена участвовал в первом русском кругосветном антарктическом плавании.

Выбор его в качестве командира патрульного отряда говорил сам за себя и показывал, какое значение Петербург придавал этому походу. Однако перед выходом отряда адмирал Моллер вручил Лазареву инструкцию, где ему предписывалось «производить свои наблюдения сколь можно ближе к твердой земле», а вскоре поступили и дополнительные указания: «Поелику производить наблюдение для крейсирующих судов определяется по высочайшей воле сколь можно ближе к твердой земле то сия возможная близость расстояния должна быть принята к исполнению на пушечный выстрел от берега…»

Итак, это были даже не 3–4 мили Галлатина… И Александр, хотя и отправлял весной 1823 года русские военные фрегаты на охрану русских промыслов и владений, все более и более уступал в вопросе о новом статусе Берингова моря без видимого боя…

Впрочем, фрегат-то «Вестовой» он как раз и не отправил, хотя сам же выражал Моллеру на сей счет свою «высочайшую волю». В Тихий океан 28 июля 1823 года ушел один шлюп «Предприятие» под командой Отто Евстафьевича Коцебу.

ТУТ НАМ надо бы также знать, что еще в мае 1821 года очередная депеша Полетики сообщала о снаряжении американской военной экспедиции в Тихий океан в составе 90-пушечного линейного корабля «Франклин» и брига «Дельфин».