А. Соколов - Анатомия предательства: Суперкрот ЦРУ в КГБ

Андрианов пригласил Лофгрена на обед к себе домой и познакомил с Калугиным. После обеда под благовидным предлогом оставил их один на один. Калугин, как и планировалось, провел “вербовочную” беседу. Лофгрен воспринял слова Калугина как провал в своей работе, внешне выглядел подавленным и расстроенным. На вопрос, готов ли он за материальное вознаграждение передавать КГБ известную ему секретную информацию, ответил, что не может сразу решиться на такой поступок и просил дать ему день на обдумывание. Калугин согласился, и они договорились встретиться на следующий день. Однако Лофгрен на встречу не явился. На следующий день американский посол направил письма в министерство иностранных дел Индии и советскому послу Николаю Пегову с протестом на “противоправные действия в отношении американского дипломата”. Посол США также посетил советское посольство и выразил устный протест нашему послу. В ответ Пегов заявил, что он осведомлен об этом деле и оно проведено специально для того, чтобы остановить имевшиеся ранее аналогичные действия американцев в отношении работников советского посольства.

Протест посла США был нейтрализован, но материалы по вербовке попали в прессу. Лофгрен покинул Индию. Как пишет Калугин в книге, оставалась одна загадка в этом деле. В письме посла США и затем в прессе была указана фамилия Калугина, как разведчика, пытавшегося завербовать Лофгрена. Калугин въехал в страну по нерегистрируемому каналу под вымышленной фамилией Пулев и его истинное имя никто не должен был знать. Он пишет, что сразу же возник вопрос об источнике информации — некто, передавший его фамилию американцам, должен был находиться среди сотрудников посольства и его предстояло установить. В то время поиски были безрезультатными. Такого человека он назвал в 1994 году в своей книге. Оказалось, что по случаю приезда Калугина в Дели резидент советской разведки устроил в честь него дружеский ужин, на который был приглашен также резидент ГРУ Дмитрий Поляков. В действительности же на ужин был приглашен заместитель резидента ГРУ, но не в этом суть дела.

Либо резидент КГБ, либо он сам — Калугин якобы не помнит — произнес тост, в котором было сказано, что он прибыл в Дели для вербовки сотрудника ЦРУ. Как выяснилось через пятнадцать лет, пишет Калугин, Поляков уже десять лет работал на ЦРУ и, находясь на связи в американской резидентуре в Дели, сообщил цель приезда Калугина и его настоящую фамилию. “Вот в этом, — сетует он, — лежала причина провала вербовки Леонарда и появление моей фамилии в письме посла, а затем и в индийской прессе”.

Но в те годы Поляков в Индии не работал и не мог присутствовать на ужине. Он появился в Дели лишь спустя два года! Да, он уже был агентом ЦРУ. Инициативно, как и Калугин, завербовался в Нью-Йорке в 1961 году. В 1986 году был разоблачен, в шпионаже признался и по решению суда расстрелян. Кстати, важный штрих — во многих западных изданиях при описании шпионажа Полякова указывается, что он появился в Индии в 1970-71 годах. К примеру, даже такой серьезный исследователь разведывательной тематики как Дэвид Уайз в книге “Охота на “кротов” пишет: “В 1966 году Поляков был направлен в Бирму, в начале 1970 года откомандирован в Индию, где с ним поддерживал связь сотрудник ЦРУ Пол Диллон”. Это не случайная ошибка, исследователи такого уровня всегда сверяют даты по доступному ежемесячному справочнику госдепартамента США, в котором указаны дипломатические сотрудники посольств всех стран, включая и военных атташе. Почему не предположить, что американские спецслужбы прикрывают шпионаж Калугина, и писатели безмолвно выполняют их рекомендации?

Исходя из содержания лжи, вполне понятно, что Калугин сам передал все данные на Лофгрена резидентуре ЦРУ в Дели и предупредил о вербовке. Публичное упоминание его фамилии американцами произошло, скорее всего, случайно по посольской линии без учета интересов ЦРУ, как это бывало не раз по другим делам. Калугин брал машину в посольстве, ездил в город один без водителя и даже однажды разбил ее, не имея навыков в левостороннем движении. Уже в наши дни сотрудники разведки вспоминают, что запись вербовочной беседы на магнитофон оказалась некачественной и по ней было трудно прослушать ход беседы. Калугин мог умышленно создать помехи, отвернуться от тайно вмонтированного микрофона. Случайности во лжи по Полякову быть не может, он не мог спутать его с кем-либо другим. Шпион прикрывает себя, обвиняя в предательстве другого такого же шпиона, зная, что мертвые не оправдываются. Еще раз виден циничный почерк Калугина.

Срыв тщательно и умело подготовленной вербовки рассматривался в Центре как ошибка оперативного работника (Калугина), необоснованно давшего сотруднику ЦРУ время на обдумывание. Как отрицательный пример начальник разведки Александр Сахаровский приводил этот факт в беседе на УСО весной 1972 года, когда там учился автор этой книги.

Разоблачение в 1977 году агента американской разведки Огородника, известного по фильму “ТАСС уполномочен заявить” как агент Трианон, как это ни странно может показаться на первый взгляд, непосредственно указывает на предательство Калугина. Об этом деле по-разному рассказывается в американской и российской прессе, в воспоминаниях начальника ПГУ Леонида Шебаршина “Из жизни начальника разведки” (1994), заместителя начальника ПГУ Николая Леонова “Лихолетье” (1997), генерала контрразведки Вячеслава Широнина “КГБ и ЦРУ. Секретные пружины перестройки” (1997), книгах Калугина — “Первое главное управление” (1994) и Пита Эрли “Признания шпиона” (1998).

В середине 70-х годов чехословацкая разведка установила связь со своим агентом Карелом Кочером, известным под кодовым именем “Ринат”, выведенным в США вместе с женой Ганной по каналу эмиграции в 60-х годах. К 1973 году они стали натурализованными гражданами США. Ринат сумел пройти проверку в ЦРУ, в том числе и на детекторе лжи, и был взят туда на работу по контракту. Свободно владея русским, английским и французским языками, он стал работать в группе переводов и анализа по программе СКРИН в советском отделе, переводя с русского и чешского на английский оперативные материалы, полученные ЦРУ техническими средствами подслушивания в различных странах мира.

На одной из встреч в 1974 году Ринат передал разведке Чехословакии материалы о вербовочных разработках ЦРУ трех советских граждан, одним из которых являлся второй секретарь посольства СССР в Колумбии Огородник, вступивший в интимные отношения с подставленной ему привлекательной испанкой — агентом ЦРУ, — вроде бы забеременевшей от него. Их любовные встречи были зафиксированы на кинопленку и показаны Огороднику во время вербовочной беседы. Из-за боязни сломать карьеру он дал согласие на сотрудничество и стал агентом Тригоном.