А. Соколов - Анатомия предательства: Суперкрот ЦРУ в КГБ

— Тем, кого это может касаться!

Настоящим письмом я представляю Пита Эрли, хорошо известного и уважаемого американского автора, который пишет книгу обо мне. Порядочность господина Эрли, его приверженность принципам беспристрастности и честности убедили меня в том, что его книга будет самой лучшей и наиболее успешной из всех, что написаны о моем деле. Г-н Эрли является единственным автором, с которым я сотрудничаю посредством интервью и предоставления рекомендаций. Надеюсь, что каждый, кому дорого мое мнение, поступит так же.

Любому повествованию о моей карьере не хватило бы полноты и взвешенности без привлечения информации, находящейся в распоряжении моих друзей, знакомых и сотрудников в России и бывшем Советском Союзе. Поэтому я горячо надеюсь, что каждый, кто в состоянии помочь г-ну Эрли в его работе, сделает это. Г-н Эрли пишет свою собственную книгу, я не располагаю правом ее редактировать и никак не могу влиять на ее содержание. Я также не получу никакого вознаграждения от автора или его издателя или иным путем в связи с публикацией данной книги.

Из этого письма можно сделать вывод: Эймс обоснованно полагает, что Эрли опишет близко к правде содержание их бесед в тюрьме. Хотя такое суждение выглядит наивным. В книге много дезинформации но все-таки ее следует читать внимательно.

Весьма интересно разобраться в истинных причинах провала Эймса в 1994 году, одного из ценнейших агентов российской разведки. Описываемая в книге официальная причина проверки и последующей разработки — несоответствие расходов доходам. Она у американских спецслужб стала стандартной при выявлении иностранной агентуры и может лишь прикрывать настоящие причины. Не секрет, что в провалах агентуры, особенно ценной, все разведки прежде всего ищут предателя. Имеются и в деле Эймса ряд обстоятельств, дающих основание сомневаться в официальной версии, и выдвинуть другую.

Когда после августа 1991 года председателем КГБ СССР стал Вадим Бакатин, Эймс опасался, не выдаст ли его новый председатель американским спецслужбам? “При Крючкове он был спокоен. Бакатин же был известен, как критик и ненавистник КГБ, и от него можно было всякого ожидать”. Этот вопрос Эймс задал оперативному работнику на одной из личных встреч. Ответ его успокоил, но и удивил: “Мы вашего имени ему не называли”. Спустя три дня после развала ГКЧП, начальник советского отдела ЦРУ Милтон Берден назначил Эймса руководителем группы, создаваемой для “уничтожения” КГБ, заявив при этом: “Рик, я хочу, чтобы ты вбил кол в сердце КГБ”. Позднее Эймсу передали, что новый руководитель российской разведки Евгений Примаков информирован о нем, так же как и президент России Ельцин. “Господин Примаков выражает вам свою благодарность за столь длительное сотрудничество, — сказал оперативный сотрудник Эймсу. Он вручил ему пакет сто долларовых купюр на сумму 130 тысяч. Эта была самая крупная сумма, которую Эймс получал когда-либо наличными от КГБ”.

В начале 1991 года в ЦРУ была создана дополнительная группа “Джойрад” по поиску источника, приведшего к потерям в 1985 году многочисленной агентуры в Советском Союзе. Ей было выделено пять миллионов долларов для оплаты информации по “кроту”. Осенью этого же года четырем работникам российской разведки были сделаны вербовочные предложения, но ни один из них не пошел на сотрудничество. Кроме того, группа “вычислила” 198 сотрудников ЦРУ, которые по разным причинам могли подозреваться в шпионаже в пользу России. Затем из них было отобрано 40 человек, с которыми уже работники ФБР проводили беседы- “интервью”. 12 ноября 1991 года был опрошен и Эймс. Круг сузился до десятка с небольшим. Спустя несколько дней под предлогом реорганизации Эймса неожиданно перевели из отдела стран восточной Европы (СВЕ), так стал называться советский отдел после распада СССР, в Центр ЦРУ по борьбе с наркотиками.

В эти же осенние месяцы начальник СВЕ Берден готовился к официальному визиту в Москву на встречу с Бакатиным для обмена информацией по борьбе с терроризмом и распространением наркотиков. ЦРУ представляло больше материалов, чем могло дать в ответ КГБ, и шеф отдела раздумывал, что можно попросить дополнительно. На помощь пришел Эймс, как “руководитель спецгруппы по КГБ”. Он написал Бердену докладную с предложением попросить у Бакатина схемы расположения подслушивающих устройств в здании американского посольства в Москве. “Я имею в виду, что Бакатин рассказывает всем о реформировании прежнего КГБ и какие мы теперь друзья. Короче, Милт обратился к Бакатину, и знаете что? Бакатин отдал нам чертежи! Он указал нам точно все места в посольстве, где были установлены жучки! ЦРУ никогда в жизни этого не признает, но это правда! Мы знаем, где стоят эти жучки!”, — передает слова Эймса Пит Эрли.

На эту тему Бакатин разговаривал с начальником советской разведки Леонидом Шебаршиным:

— Не стоит ли в интересах развития отношений информировать американцев о технике подслушивания, которая установлена у них в посольстве. Что мы уперлись, зачем это нужно?

“К этому вопросу я не готов, но сразу вспоминаю, что наше посольство в Вашингтоне буквально нашпиговано подслушивающими устройствами. Напоминаю об этом председателю и говорю, что, может быть, стоило бы подумать о том, чтобы эти проблемы решить на основе взаимности. Бакатин выражает уверенность, что жить по-старому нельзя и должен же кто-то сделать первый шаг. Не успеваю ничего возразить. Да, опять мы должны сделать первый шаг, Сколько этих первых, вторых и последующих шагов сделали Горбачев и Шеварднадзе?”, — пишет в своих воспоминаниях Шебаршин.

Когда Бакатин выдал схему, то американцы были крайне удивлены, а Эймс за свое предложение даже тешил себя надеждой получить продвижение по службе или награду. Калугин, являвшийся в то время советником Бакатина, мог хотя бы “втемную” получить от “шефа” информацию о наличии ценного источника в ЦРУ. На это он, безусловно, имел задание.

И уже в октябре 1992 года сотрудник спецгруппы по поиску “крота” известный читателю Дэн Пейн, который встречался с агентом Ринатом в Бонне, обнаружил финансовые счета Эймса в швейцарских банках. Он установил, что с 1985 по 1991 год Эймс получил неизвестно откуда 1,3 миллиона долларов. 15 марта 1993 года сотрудник ФБР Джим Милбурн закончил отчет на 80 страницах, где говорилось, что КГБ удалось будто бы внедрить своего агента в ЦРУ. 12 мая 1993 года контрразведка ФБР приступила к официальному негласному расследованию дела Эймса под кодовым названием “Найтмувер”, в переводе означающим кого-то работающего под покровом ночи. Прошло около девяти месяцев. 21 февраля 1994 года Эймс был арестован.