Сергей Романовский - Великие геологические открытия

Дальнейший ретроспективный экскурс в историю геологической науки сделаем более сжатым, поскольку все основные открытия, коим, собственно говоря, и посвящена наша книга, датируются как раз двумя последними столетиями. Коснемся лишь самого главного.

Начнем с того положительного, что все же нес в себе диспут «плутонистов» и «нептуннстов». Несмотря на абсурдные притязания каждой из концепций на истину, их авторы пытались объяснить происхождение геологических объектов только с помощью «естественных деятелей», не прибегая к божественному началу. Именно с этого времени наука о Земле начинает хотя и неспешными, но зато выверенными шагами продвигаться к Истине опираясь только на прочный фундамент фактов и поверяя ими любые теоретические конструкции.

Если, образно говоря, натуралисты XVIII столетия мыслили как бы «за факты», то геологи XIX века попали в невольный плен к фактам, а это неизбежно сковывало мысль, ибо увязать воедино разрозненную и все нараставшую лавину первичных данных было очень и очень непросто. Создалась ситуация, когда эмпирия явно поглотила мысль. Качели познания качнулись в противоположную крайность.

Химик Александр Михайлович Бутлеров так оценил эту своеобразную ситуацию: «Масса новых наблюдений…, теория не успевает перерабатывать их и остается позади фактического развития науки… В рамку старых привычных теорий эти факты не укладываются».

Требовался гений большого ученого, который был бы в состоянии поднять мысль над Монбланом фактов. Оттуда – сверху – эта громада покажется уже не такой бесформенной, ибо в хорошей теории фактам всегда найдется подобающее место.

Именно так двумя великими англичанами создавались фундаментальные творения естествознания XIX века: «Основы геологии» Чарльза Лайеля и «Происхождение видов путем естественного отбора» Чарльза Дарвина (1809-1882). С ними связана подлинная революция в научном мышлении.

Не упустить бы и другие вехи…

В 1808 г. французы Жорж Кювье и Александр Броньяр (1770-1847) пришли к выводу исключительной важности: каждый слой включает в себя те виды фауны, которые в точности соответствуют времени его образования. Логически здесь все просто, даже примитивно: если ракушки были некогда живыми организмами, то время их жизни является теми биологическими часами, по которым можно следить за историей развития Земли.

Но дело в том, что в геологии главное – не логика понятий, а логика вещей, на что намекал еще Вернадский. Необходимо фактами доказывать даже то, что иному провидцу кажется очевидным. Только тогда наука возьмет это новое знание себе в помощники. А кстати, и эта очевидная мысль французов не так безобидна, как казалась многим (да и теперь еще кажется!), ибо, уверовав в ее непогрешимость, геологи невольно стали подменять историю Земли историей Жизни. А это все же не одно и то же.

В 1812 г., когда Наполеон двинул свои войска на Россию, Жорж Кювье в тиши парижского кабинета создавал свой замечательный труд «Рассуждение о переворотах на поверхности земного шара». На русский язык его перевели еще раз в 1937 г., и создается впечатление, что с той лишь целью, чтобы обрушить на него весь арсенал доводов марксистской философии, – ведь Кювье в своей работе проповедовал катастрофы как основную движущую силу развития. Мыслимо ли такое? Оказалось, что применительно к Земле – вполне. Сегодня сочинение Кювье читается с превеликим интересом, а вот писания его оппонентов – со стыдом и грустью…

В 1838 г. швейцарец Аманц Гресли (1814-1865) вводит фундаментальное понятие о фациях, т. е. об облике горных пород. Разные фации – разные обстановки породообразования. Впрочем, Гресли не определил (как это положено в науке) вводимое им понятие, а лишь объяснил его смысл, да так нечетко, что геологи до сих пор ломают полемические копья, доказывая друг другу, будто именно он единственно верно толкует классика.

Знаменателен и 1873 год. Американец Джеймс Дуайт Дэна в том году впервые использовал термин «геосинклиналь». Это было крупнейшим эмпирическим обобщением, исправно прослужившим науке добрую сотню лет. Да и в наши дни некоторые геологи полагают, что теория геосинклиналей еще далеко себя не исчерпала.

Последние два десятилетия XIX века можно назвать «временем Зюсса». В 1883-1909 гг. австриец Эдуард Зюсс публикует трехтомный «Лик Земли» – капитальную сводку, уникальность которой не только в чрезвычайной насыщенности фактами, но и в том, что в ней Зюсс щедро рассыпал идеи, ряд из которых только в наши дни начали давать обильные всходы. Жаль, что книгу эту так и не удосужились перевести на русский язык. Нашим геологическим предкам, возможно, это и не требовалось, поскольку их воспитание позволяло им читать на двух-трех европейских языках. А как быть так называемым простым советским, да и постсоветским ученым, читающим «со словарем»? Точнее, только улавливающим смысл прочитанного?

Читатель, конечно, догадался, что я ограничился лишь теми событиями, которые явились базовыми для ряда великих открытий. Поэтому сейчас я их только обозначил.

Споры о том, когда же родилась геология как самостоятельная и вполне независимая наука и кто был ее родителем, время от времени вспыхивают в историко-научной литературе. Но споры эти, надо признать, носят скорее ритуальный характер. Историки не расталкивают локтями оппонентов, а вежливо пытаются разместить на пьедестале и своего героя. При этом каждая цивилизованная держава претендует на своего отечественного основоположника. Это непременно…

Факты на самом деле любопытные. Да и закономерность при этом намечается интересная.

Счет ведется с XVII века, и ученые века XVIII и даже отчасти XIX почти единодушно основателем геологической науки считали Стенона. Участники II Международного геологического конгресса (Италия, Болонья, 1881 г.) посетили гробницу Стенона под сводами церкви San-Lorenzo, поклонились праху гениального датчанина. В 1883 г. от их имени и на их средства на могиле Стенона установили мраморную доску. На ней были начертаны по-латыни слова: Vir inter geologos et anatomicos praestannissimus, указывающие просвещенным, что здесь покоится основатель геологии и один из величайших анатомов всех времен.

Когда же геология начала набирать силу, вклад Стенона стал казаться незначительным, а его открытие – просто тривиальным. Поэтому, отдавая ему дань, тем не менее имя его потихоньку стали уводить в тень. Даже Вернадский, признавая, что как наука геология началась именно в XVII столетии и своим рождением обязана Стенону, однако уточнял: современная геология все же ведет свою родословную от Геттона.

Наряду со Стеноном некоторые историки науки называют также имена Гука, Рея, Лейбница и некоторых других мыслителей конца XVII – начала XVIII века. Число претендентов на родительские права геологии стало достаточно большим. Это французы Бюффон и Кювье, итальянец Антонио Моро, русский Ломоносов, шотландец Геттон, немец Вернер. Последний претендент был, надо сказать, наиболее популярным. Александр Гумбольдт (1769-1859) признавал за ним полные права основоположника, а Ф. Доннеман называл его даже «Линнеем геологии». Так же считал и К. Гуммель (1889-1945). Да и у Кювье никаких сомнений на сей счет не было: с Вернера, «с него и только с него будет датироваться положительная геология в той ее части, которая касается минеральной природы слоев».