Алексей Трехлебов - Клич Феникса

Все ступени, которые ученик проходит в процессе одухотворения своего сознания, изложены в Восьмеричном пути:

- правые взгляды;

- правая решимость;

- правая речь;

- правое поведение;

- правый образ жизни;

- правое усилие;

- правое направление мысли;

- правое созерцание.

Практика медитативного созерцания переносит сознание человека в его духовное "Я"; при этом достигается просветление: человек обретает самадхи - сверхсознание. Вот как Будда описывает в "Дхаммападе" свое переживание самадхи:

В тот миг прозренья и полета,

Когда на дальнем берегу

Мелькнет неведомое что-то

И озарит сияньем лотос в туман одетую реку, -

Хоть блестку, что волна качала,

Успеть б урвать у темноты,

Увидеть, как с концом начало

Сплелись сквозь муки немоты...

И этот миг, и блестка эта

Желаннее стократ, чем век

Стяжателя, глупца, поэта -

Чем жизнь твоя, о человек!

Десятиричный путь просветления в дзен-буддизме

В дзен /чань/ буддизме существует девять картин приручения буйвола, которые соответствуют этапам духовного развития - от полного неведения до просветления.

Первая картина изображает начинающего ученика, стоящего на пустой дороге, не видящего буйвола.

На втором этапе он замечает следы.

На третьем - успевает бросить взгляд на мелькнувший кончик хвоста.

Четвертая ступень показывает попытку схватить буйвола и приручить его. Это символизирует борьбу с собственным "эго", которое повинно в двойственной картине мира и разделении его на "свое" и "чужое".

Пятая картина изображает уже почти справившегося с животным пастуха, тянущего его за собой на веревке, т.е. человека, усмиряющего с помощью узды канонов свое "эго" и логико-дискурсивное мышление.

На шестой картине пастух победоносно едет верхом на буйволе, безмятежно наигрывая на флейте. Иными словами, практикующий дзен достиг согласия с самим собой и миром и научился преодолевать их различия. Он познал свое изначальное родство со всем и открыл сущность Будды внутри себя. Достижение этой ступени означает, что большая часть пути уже пройдена. Достичь ее чрезвычайно трудно, и можно с уверенностью сказать, что большинство обитателей дзенских монастырей могли о ней лишь мечтать. Но тем не менее это еще не предел в этапах продвижения к Творцу.

Следующий, седьмой этап, представлен картиной: спокойно отдыхающий пастух, рядом с ним праздно лежит веревка, а буйвола уже нет. "Эго" и различие субъекта и объекта исчезли окончательно, и путы канонов и жесткого тренинга больше не нужны. Этот этап соответствует даосскому идеалу недеяния. Делатель дзен вступает в глубину сатторического переживания и начинает созерцать полноту бытия как всеобщую слитность и единство. Именно такое состояние сознания Будда и назвал Шуньятой.

Это единство представлено восьмой картиной - изображением пустой окружности: в переживании всеединства в сознании исчезают вещи явленные, и единый мир предстает как Шуньята - Пустота. В Бхагавад-гите сказано: "То, что для всех существ - ночь, для совершенного - время пробуждения. Пробуждение же живых существ /проявление их форм/, мудрец, обладающий духовным видением, воспринимает как ночь /майю - морок/."

Именно поэтому долгое время на восьмой картине кончались ступени духовного продвижения в дзен. Но осознание мира как единства, в котором ничто не различается - путь всеобщего отрицания - не последнее состояние сознания. В космическом всеединстве существует множество особенных проявлений. Единство внутри себя множественно, и тем самым каждая часть равнозначна единому.

Этот этап - девятый - был зафиксирован в виде изображения ветки цветущей сливы. Соответствующее стихотворение передает это как "Возвращение к истоку, приход к началу, где цветет сотня цветов". В самых обычных окружающих вещах виден отблеск Творца, и они представляются прекрасными. Это состояние открывает дорогу художественному творчеству, которое приобретает запредельную глубину, ибо в изображении простого цветка или природы прозревается "икона вещей незримых"; "в созерцанье простого, обычного, открывается сокровенное, проявляясь в тихой радости обладания без овладения". Но и это еще не конец.

Десятая и последняя ступень называется "Возвращение на базарную площадь". Полностью исчезают различия между духовным и телесным, между грехом и святостью. Если все в одном и одно во всем, то нет необходимости в запретах и ограничениях. Стены монастыря раздвигаются до границ мира, можно любить вино, женщин и ранее запретные удовольствия, ибо грех есть лишь то, что лишает душу свободы - единения с Всевышним Богом - и ввергает человека в рабство чувств и страстей. Десятая картина серии изображает встречу пастуха с Хотэем /по китайски - Футаем/ - китайским народным богом удачи, изобилия и процветания. Хотэй обычно держит большой мешок со всяческим добром, а также тыкву-горлянку, полную вина, а может быть, Шуньяты - Пустоты. Хотэй в буддийском любомудрии был переосмыслен как бодхисаттва, помогающий всему живому ощутить собственную изначальную природу Будды. Это народное божество можно найти, как сказано в сопровождающей картину надписи, в компании пьяниц и мясников. Все они обращены в Будду.

В соответствии с высшей буддийской ступенью просветления, Иоанн Златоуст в своем поучении о молитве говорит следующее: "Никто не должен представлять ответа, что невозможно всегда молиться занятому жизненными попечениями, или не могущему быть в храме. Везде, где ты ни находишься, можешь поставить жертвенник Богу в уме твоем посредством молитвы". В "Откровенных рассказах странника духовному своему отцу" говорится: "...молиться удобно и на торжище, и в путешествии, и стоящему при продаже, и сидящему за ремеслом; везде и во всяком месте молиться можно. Да и подлинно, если человек обратит прилежное внимание на себя, то везде найдет удобство для молитвы, только бы убедился в том, что молитва должна составлять главное занятие перед всеми его обязанностями".

Таким образом, в конце десятиричного пути "Приручения буйвола" получает осуществление известная еще с Нагарджуны формула: "Нирвана есть Сансара" - "Единство есть множество", или "Истинное освобождение есть полная свобода в воплощении". Это понятие раскрывается также в известных "Четырех категориях бытия", выработанных еще древнеиндийским любомудрием и воспринятых Махаяной /Большой колесницей буддизма/, а в дальнейшем и дзен. Начиная с разделения на оппозиции "быть" и "не быть", эти две категории приводят к объединению еще на двух различных уровнях - "быть и не быть" /третья категория/ и "не быть и не не быть" /четвертая категория/. Применительно к состоянию сознания, первое положение может быть описано как обыденный уровень, второе - как начало духовного делания, осознания призрачности вещей. На третьем этапе несуществующими признаются и личное сознание, и весь окружающий мир - это уровень полного отрицания бытия. Но здесь снимается оппозиция между субъектом и объектом или - в определениях Линь-цзи, разработавшего "Четыре категории" - между "человеком" и "окружением". Тем самым эта ступень ведет к следующей и последней стадии - признанию существования недвойственности мира и человека.