Томас де Ваал - Черный сад. Армения и Азербайджан между миром и войной

В целом, за все время военных действий армяне сумели лучше распорядиться своими ресурсами. Чтобы защититься от налетов азербайджанской авиации, осенью 1992 года армяне выстроили систему противовоздушной обороны – причем, по мнению Лейлы Юнусовой, с помощью России. "Мы располагали самолетами, и небо над Степанакертом было открытым. А потом, в течение нескольких недель, у них появляется отличная система противовоздушной обороны". После этого применение авиации стало слишком большой роскошью.

Армяне занимались также восстановлением трофейной техники. По оценке одного армянского военного эксперта, после каждого боя из строя выходило от 15 до 20% боевой техники, а советский танк на поле боя "живет" в среднем всего лишь полтора дня (27). Чтобы решить эту проблему, карабахские власти переоборудовали станцию по ремонту тракторов в цех по ремонту танков. Американский репортер Ли Хокстадер побывал в этом ремонтном цеху в сентябре 1993 года и увидел там тридцать танков Т-72 и более десяти БМП. "Мы в состоянии отремонтировать 90% поступающих к нам танков, в зависимости от характера повреждений", – сказал Хокстадеру 37-летний инженер Андрей Мусаелян, начальник танково-ремонтного цеха. По его словам, 80% ремонтируемых в этом цеху танков были захвачены у азербайджанцев, и у многих на башнях все еще красовались исламские полумесяцы. А остальные, добавил он, "наши" (28).

Ветер меняется

Осень 1992 года стала кульминацией военных успехов Азербайджана. В какой-то момент азербайджанцы овладели поселком Срхавенд к северу от Степанакерта и дорогой к востоку от города и готовились захватить Лачинский коридор. Министерство обороны в Баку планировало отправить туда колонну автобусов для вывоза армянского гражданского населения с территорий, которые Азербайджан собирался занять. К октябрю 1992 года, однако, продвижение азербайджанских войск было остановлено, и наступательная операция выдохлась.

Как в Карабахе, так и в Армении отряды ополченцев постепенно преобразовывались в регулярные формирования. В Карабахе деятельность нового комитета обороны начала приносить первые плоды. Бывший автомеханик, 27-летний Самвел Бабаян, применил жестокие методы для создания карабахско-армянской "армии", насчитывавшей не менее 10 тысяч человек. Другие командиры, как покоритель Шуши Аркадий Тер-Татевосян, из-за разногласий с Бабаяном вернулись обратно в Армению.

В самой Армении Тер-Петросян в октябре 1992 года назначил своего старого товарища и соперника Вазгена Манукяна министром обороны. Манукян, не будучи профессиональным военным, совместно с Норадом Тер-Григорянцем, начальником Генерального штаба, приступил к строительству новой армии. Он признает, что публичные заверения, будто армянская армия не принимала участия в военных действиях, предназначались исключительно для зарубежной аудитории: "Будьте уверены, что какие бы политические заявления мы ни делали, карабахская и армянская армия вели совместные боевые действия. Я не придавал значения тому, откуда мои солдаты – из Карабаха или Армении". По словам Манукяна, он неоднократно приказывал армянским командирам вступать в бой, не информируя об этом Тер-Петросяна, проводившего более осторожную политику (29).

Между тем в Азербайджане общественная поддержка режима Эльчибея постепенно таяла. Гейдар Алиев, под чьим руководством Нахичевань стала своего рода полунезависимым княжеством, представлял серьезную причину для беспокойства. Похолодание в отношениях между Алиевым и бакинским режимом наступило после того, как местные активисты Народного фронта в октябре 1992 года попытались отстранить его от власти. Алиев был непревзойденным мастером затяжных политических игр и создания альянсов. Он воспользовался открытием в мае 1992 года новой дороги между Нахичеванью и Турцией для укрепления собственных связей с Анкарой, не испортив при этом отношений с Россией.

Алиев также постарался сделать все, чтобы не допустить военных действий между Нахичеванью и Арменией. После серьезных пограничных столкновений в мае 1992 года обе стороны решили, что им не следует открывать второй фронт в этой войне. Стремясь снять напряженность в приграничной области, Алиев ежедневно поддерживал телефонную связь с Ашотом Манучаряном, советником по национальной безопасности армянского президента. Манучарян регулярно обеспечивал Алиеву воздушный коридор для полетов из Нахичевани в Баку над армянской территорией. Ходили слухи, что когда в апреле 1993 года Алиеву надо было вернуться домой из Анкары, где он присутствовал на похоронах Тургута Озала, он позвонил Манучаряну домой, чтобы получить его разрешение на пролет над армянской территорией, но застал только его престарелую мать, с которой он уже разговаривал. Та пообещала передать его просьбу сыну, но не смогла найти его. Когда армянский истребитель поднялся на перехват самолета Алиева и пилот спросил, кто дал добро на его вхождение в воздушное пространство Армении, ответ был: "Мама Ашота!"

В Баку президент Эльчибей столкнулся с прямым неповиновением министра обороны Рагима Газиева и главнокомандующего Сурета Гусейнова. Создавалось впечатление, что оба тайно сговорились с российскими военными. В феврале 1993 года командир Захид Нифталиев уже не сомневался в вероломстве обоих высших военачальников.

Армяне стали постепенно отвоевывать захваченные азербайджанцами территории на севере Нагорного Карабаха, и азербайджанское подразделение попало в окружение близ села Атерк. Нифталиев вспоминает, что когда он прибыл в расположение штаба неподалеку от поселка, к нему выбежала знакомая телефонистка вся в слезах. Она рассказала, что подслушала телефонный разговор Газиева и Гусейнова, во время которого Газиев сказал Гусейнову, что оставляет окруженных в Атерке солдат на произвол судьбы. Нифталиев немедленно связался с министром внутренних дел Искендером Гамидовым, чтобы расследовать случай явного предательства. "Искендер Гамидов пришел в кабинет к Рагиму Газиеву, – рассказывал Нефталиев, – и они начали громко спорить. И он заставил Газиева приказать нашей бригаде покинуть Атерк. Наши солдаты покинули Атерк и вышли оттуда с большими потерями" (30). После этого инцидента Гусейнов отвел две бригады с передовой. Эльчибей снял его со всех постов, но Гусейнов просто отправил свою 709-ю бригаду на базу в Гяндже и отказался ее расформировать. Вскоре после этого, 20 февраля, Газиев был вынужден уйти в отставку с поста министра обороны.

Кельбаджар

Демонстративный уход Сурета Гусейнова с передовой оставил зияющую прореху на одном из самых уязвимых участков азербайджанской обороны, в высокогорье большого Кельбаджарского района. Кельбаджарский район – это узкая полоска земли, зажатая между северо-западной частью Нагорного Карабаха и Арменией. Этот район представляет важное стратегическое значение для обеих сторон. Здесь также берет начало большинство рек региона.