Владимир Романовский - Скандальный путеводитель по экономике

Во-первых, если кругом столько свидетельств, доступных публике, зачем верить в эволюцию, если можно просто о ней знать? Не делают ли доказательные свидетельства веру излишней? Во-вторых, эти "доступные публике свидетельства" есть, конечно же, миф. И даже хуже – в отличие от многих традиционных мифов, он не имеет, этот миф, ничего общего с реальностью.

Любая идеология есть средство промывки мозгов, и все, что угодно, включая религию, может быть употреблено для такой промывки. Если, однако, какая-либо промывка мозгов на самом деле имела и имеет место в цивилизованных странах (особенно промывка мозгов детям) со времен Второй Мировой, помимо промывки мозгов теорией эволюции, пусть мне господин Докинс это докажет. В школьных учебниках до сих пор наличествуют каракули Эрнста Хекеля, изображающие похожие эмбрионы, превращающиеся в разные взрослые формы, хотя давно известно, что Хекель позволил своему воображению и любви к рисованию разгуляться беспочвенно, не основываясь на фактах, к коим он, Хекель, не имел доступа. Майкл Дж. Бехе, автор книги "Черный ящик Дарвина", говорит в своем эссе "Догматический Дарвинизм" – "Несмотря на рассекреченность нечестности Хекеля, мало кто из ученых озаботился этим вопросом. Недавно я спорил с эволюционным биологом и выразил возмущение тем, что рисунки Хекеля, широко известные в биологической общине как кричаще неверные, до сих пор используются в институтских текстах, дабы убедить студентов в правоте теории эволюции. Мой оппонент поколеблен не был, и заметил миролюбиво, что учебники всегда очень долгое время приводятся в соответствие с научными открытиями. Да, понимаю – лет сто".

Строго говоря, студент не может сегодня получить высший балл по биологии, не заверив в какой-то момент администрацию, что он убежден, что все мы произошли от обезьяны, что, как говорит сам Докинс, есть заявление веры. Правда Докинса марширует по миру, покачиваясь. Бог и церковь запрещены в публичных школах, теория эволюции заняла их место. Вместо того, чтобы учить детей любви к ближнему, их учат, что выживает приспосабливающийся (а остальные, очевидно, пусть ищут утешения в наркотиках). Это – не промывание мозгов, конечно же. Это – наука. Не так ли.

Постоянные упоминания Докинсом понятия "свидетельство" и его нежелание, вызванное, возможно, робостью, применять слово "доказательство" – повод дать обоим понятиям определение.

Словарь "Американское Наследие" определяет доказательство как "свидетельство или аргумент, наглядно показывающий, что утверждение правдиво". Это не совсем верно. Доказательством может быть все, что угодно, при условии, что кто-нибудь принимает его, как таковое. Когда кто-то пытается вас в чем-то убедить и приводит аргумент, любой аргумент, вы можете аргумент принять, отвергнуть, или согласиться с ним частично – при этом один и тот же аргумент может быть, как видим, доказательством, чепухой, или пищей для размышлений (кою характеризуют фразы вроде "в общем правильно, но… " или "близко, но не совсем то". Вывод – доказательство есть субъективное нечто, применяемое чтобы убедить кого-либо в чем-либо, кое нечто сработало по крайней мере один раз. Доказательство иногда использует свидетельства. При этом свидетельства ложные или неправильно интерпретированные также хороши, как правдивые и правильно интерпретированные, если доказательство срабатывает.

Свидетельство же – гораздо менее фривольная концепция. Очень важная вещь, но не в том смысле, в каком Докинс думает.

Вообразите себе уютный, хорошо построенный дом, расположенный на крутом склоне где-нибудь в Северной Каролине, недалеко от большого населенного центра. У дома есть крыльцо и есть входная дверь. На вид он ничем не отличается от других хорошо построенных домов. Глядя на него, вы автоматически предполагаете что у входной двери есть петли, а внутри дома вы найдете кухню, ванную, и какую-нибудь мебель. Наверняка есть и фундамент, и водопровод, и электричество – и так далее. Какие у вас есть свидетельства, чтобы строить такие предположения? Это просто. Вы видите дом, построенный в цивилизованном месте и не выглядящий, как сарай. Это – все. Остальное – домыслы. Дома в Северной Каролине, не выглядящие сараями, оснащены водопроводом, электричеством, ванными, кухнями, подвалами – просто по определению. А у большинства дверей есть петли. А теперь предположим, что дверь эта – отодвигающаяся, а не открывающаяся внутрь или наружу. Отъезжающая в сторону. Внутри – тир. Мишени висят, стойка. Водопровода нет. Электричества нет. Вместо фундамента – новенький усилитель гравитации, сооруженный в НАСА. Маловероятно? Безусловно. Но ведь не невозможно. Но, скажете вы, какой же заикающийся идиот будет устанавливать в доме отодвигающуюся входную дверь? Чем ему не угодили обычные входные двери? А что, скажу я. Хозяин дома – кретин. И что же? У вас были ваши свидетельства, но все ваши выводы, на них основанные, оказались неправильными. Свидетельство, по мнению "Американского Наследия" есть "данные на основании которых можно делать выводы и составлять суждения". Заметьте наличие слова можно и отсутствие слова всегда. Заметьте, что сказано – выводы, но не сказано – правильные выводы.

Что такое свидетельство?

У всякого есть представления о структуре Вселенной. Некоторые системы представлений более полны, чем другие. У большинства представлений есть лакуны, дыры, незаполненности. Общая картина же, в случае каждого индивидуума (известная также как кругозор) – абсолютно гармонична. Когда в эту картину представлений о Вселенной поступают новые сведения, то они, сведения эти, либо встраиваются в нее, либо нет. Чтобы сведения встроились, следует найти связующие звенья (линки), которые соединили бы новые данные с остальной картиной. Слово гармония подразумевает, что все детали между собою связаны. Свидетельство, таким образом, есть набор деталей, нюансов, и концепций, существовавших в вашем представлении о Вселенной до поступления новых данных. Перечтите предложение. Существовавших до. Детали могут быть правильными и неправильными (всегда есть неправильные, ибо никто не совершенен). Детали эти – ваши верования и поверия, которые можно использовать, как клеммы, присоединяя к вашему кругозору новые данные. Кругозор этот, сумма ваших знаний, общий образ Вселенной с вашей точки зрения, может быть частично правильным, или абсолютно неправильным, но он всегда осмыслен в ваших глазах, и на него вы всегда ориентируетесь. В зависимости от того, как используются свидетельства при подсоединении новых данных в ваш кругозор, одни и те же свидетельства могут связать в умах двух разных людей две совершенно противоположные, взаимоисключающие идеи. Двухстрочное стихотворение Эзры Паунда под названием "Метро" доказывает одним, что автор его – гений, а другим, что он – бездарный очковтиратель.