Владимир Романовский - Скандальный путеводитель по экономике

Тем не менее, Социалистическая Революция, давшая понять остальному миру как выглядит социализм в реальности, заставила многих людей в других странах пересмотреть собственное поведение. Если они не хотели новых революций, им следовало начать относится к рабочей силе так, как будто последняя состоит до какой-то степени из существ разумных. Идея была хорошая – но испортила ее неостановимая механизация труда и, как результат, неизменно растущие показатели безработицы. Угнетенные и эксплуатируемые, или же умиротворенные и состоящие в профсоюзах, рабочие массы в любом случае подлежали увольнению. Машины работали быстрее, дешевле и точнее и, поскольку не имели бессмертных душ, были менее обременительны.

Падение, известное в Америке как Великая Депрессия, последовало за большим количеством решений, сделанных в состоянии паники при раздражающих результатах. Воскрешенная Первой Мировой, Эпоха Индустрии была жива, но не могла продолжаться без производства, покупки произведенного, потребления, и снова производства – а это сложно, когда половина потребителей безработны, а две трети газет намекают, что, если подумать, Социализм – не такая уж плохая альтернатива. (Море идеологических нюансов так замутило всем мозги, что никому и в голову не приходило, и до сих пор не приходит, что Социализм, и даже Коммунизм, каким бы утопическим он не казался, были всего лишь братьями, а не антиподами, Капитализма, поскольку они тоже а) требовали занятости большинства в Производстве, б) не приветствовали индивидуальность, и, наконец – в) приносили на жертвенный алтарь атеистического храма выдуманные цифры Валового Национального Продукта.

Десять ли корпораций диктуют свою волю и покровительствуют искусствам, чтоб доказать какие они культурные и гуманные, или одна – никакой разницы в конечном счете. Касательно же странных действий Советов по отношению к собственному населению – а что? От людей, которые открыто отказались от Бога, ангельского поведения ждать не приходится. Можно сохранять порядок в стране с помощью обещаний, подачек, и некоторого количества огнестрельного оружия, а можно с помощью обещаний и большого количества огнестрельного оружия. Это все связано со вкусом и с экономикой общего имеет мало. Да и в любом случае, весь девятнадцатый век не Россия же шумела о гуманизме. О гуманизме шумела Германия.

Период перед Великой Депрессией особо светлым сегодня не представляется. Франция, в силу традиционного государственного легкомыслия, сняла часть проблемы путем пускания крови Германии (репарации и так далее). Зато Германия и Англия приняли удар полностью. Получилась рисковая ситуация – одна из тех, что сами себя разрешают в конце концов, причем трагично, если серьезные меры не приняты быстро. Предложения были сделаны, но решений не поступало. Как всегда, правительства планеты очень долго обсуждали, как примирить тех, кто был уверен, что выиграет от новых мер, с теми, кто думал, что выиграют другие – когда вдруг знаменитое падение акций мгновенно прекратило все эти споры. Падение свершилось.

Последующие несколько лет политики и бизнесмены всех мастей пытались подобрать и собрать в единое целое обломки давно ушедшей эры, той, которую Генри Форд отправил в прошлое. Очевидно было, что благодаря механизации производство простого продукта, роскоши, и всего, что между, нуждалось в гораздо меньшем количестве рук, чем раньше. Но у потребителя не было иного способа иметь доход, кроме как наняться куда-нибудь, где нужны были пара рук и, в специальных случаях, мозги.

Выхода не было. Только малая часть страны могла иметь работу, но вся страна должна была иметь доход, чтобы потреблять продукты этой работы. Ибо экономика все еще была строго индустриальной.

Франклин Делано Рузвельт, родственник Тедди и, несколькими годами позже, близкий друг и собутыльник Сталина, решил что ситуация неприемлема и нужно срочно что-то предпринимать. Человек остроумный и не без политической смелости, он отошел от философии своих предшественников, начав активно искать решение.

Перераспределение богатств исключалось начисто. Оно всегда исключается. Люди не расстаются добровольно с вещами, которые кто-то другой может взять в оборот с пользой для себя.

Тогда Рузвельт обратил внимание на налоговые поступления и решил использовать их. Он не мог просто отдать фонды – правительствам, ежели они хотят, чтоб их воспринимали всерьез, не следует баловаться прямой благотворительностью. Вместо этого Рузвельт объяснил, что стране нужны железные дороги, шоссе, мосты и прочее (что было правдой), и что его администрация готова оплачивать труд всех, кто желает вышеперечисленным заняться.

Проблема была таким образом частично решена. Новый подход вскоре стал неотъемлемой частью экономической структуры. Те, кто производил простой продукт и так далее были обложены налогами, и деньги от этих налогов шли тем, кто производил некоторые улучшения. Предполагалось, что цены на товары при этом новом раскладе постепенно самоурегулируются.

В общем, это была хорошо организованная попытка найти полезное занятие тем, кто чувствовал себя бесполезным. Благодаря Новому Контракту (так назывался новый подход), через десять лет а то и раньше, Соединенным Штатам Америки было суждено триумфально войти в новую эру. Постепенно, отжившие нормы Века Производства должны были отпасть сами собой, двадцать процентов населения легко бы поставляли еду, одежду и крышу для всех, позволяя остальным работать над улучшениями, технологиями, изобретениями и образованием. С достаточным количеством еды, одежды и крыш для всех, с работой или без работы, гражданин мог бы провести сколько угодно времени в поисках себя в любой из многочисленных областей человеческой деятельности. Те, кто не был уверен насчет своего призвания могли бы сносно существовать на публичную помощь, не боясь завтрашнего дня.

Это был благородный проект. Америка предоставляла миру новую, здоровую альтернативу нереализованной и недостижимой мечте человечества (т.е. Коммунизму, каким он показан в сериале Звездные Тропы). Альтернатива была притягательнее, поскольку совершенно не нуждалась в русском кровавом эксперименте с радикальными лидерами и несостоятельными идеологиями. Смена эпох по плану должна была быть бескровной.

Но была Германия, и была Франция, и была Япония, и была Вторая Мировая.

Захват Чехословакии немецкими солдатами был недвусмысленно игнорирован. Разделение Восточной Европы между Гитлером и Сталиным, проводящими свои собственные экономические эксперименты, тоже было проигнорировано, хотя в этом случае легкомыслия было значительно меньше. Немецкие самолеты, пролетая над Лондоном, сыпанули на него бомбами. Англичане заметили и заинтересовались. Вторжение Гитлера на территории Сталина было неприятным, по многим причинам, и даже попало в газеты. И была атака на Перл Харбор, тоже попавшая в газеты.

Читать дальше