Г. Польской - Тайны Монетного двора. Очерки истории фальшивомонетничества с древнейших времен и до наших дней

Впрочем, есть еще более удивительные факты, которые почему-то не стали достоянием широкой прессы.

Американская газета «Нью-Йорк тайме» 28 июля 1975 года в своем вечернем (городском) выпуске сообщила сногсшибательную новость. Как стало известно из заслуживающих доверия источников, в самый разгар вьетнамской авантюры Центральное разведывательное управление США в глубокой тайне начало печатать фальшивые американские доллары! Этими «деньгами» оно расплачивалось со своими агентами в Южном Вьетнаме, Таиланде, Гонконге и некоторых других странах.

Сейчас трудно сказать, чем была вызвана эта уникальная акция. Ибо нехватки денег, как известно, у ЦРУ никогда не было. Так в чем же причина? Ответа на этот вопрос нет. Ясно одно: в финансовые каналы США бесперебойно добавлялась и «продукция» ЦРУ. Кстати, эта история случайно всплыла на поверхность и тут же исчезла со страниц американских газет.

Наконец, расскажем об уникальной акции, связанной с печатанием совершенно необычных денег, изготовителей которых ни в коем случае нельзя назвать преступниками.

В самый разгар американской авантюры во Вьетнаме на свет появились удивительные «деньги». Они были отпечатаны в США Комитетом ненасильственных действий, протестовавшим против развязанной американским империализмом войны.

Этот «денежный знак» по своим размерам, расцветке и компоновке очень напоминал доллар. Но то, что на нем напечатано, должно было вызвать изумление у рядового американца. Наверху крупными буквами: «Протест против военных налогов», а текст помельче гласит: «почему мы должны молиться о мире и платить за войну? Используй эти фальшивые деньги в знак отказа от уплаты за те 60 процентов федерального налога, которые идут на военные расходы».

На обороте необычных денег напечатано: «Мы хотим, чтобы граждане США взяли на себя ответственность за свою жизнь. Один из способов убедить их сделать это — повести кампанию за отказ платить ту часть налога, которая идет на войну».

Этот своеобразный протест против вьетнамской авантюры Вашингтона никак не назовешь фальшивым. Перед нами один из примеров той честной борьбы, которую вели американские сторонники мира в ту пору.

5 апреля 1933 года в маленький тирольский городок Куфштейн въехал черный лимузин с берлинским номером. Недалеко от дома, где недавно поселился неизвестно откуда прибывший господин Георг Белл, машина остановилась. Из нее вышли двое, одетые в одинаковые коричневые костюмы и гольфы. Они прошли немного вперед, потом вернулись и, открыв калитку, пошли к дому, где жил Белл.

Зелень еще не появилась, но земля подсохла, и запахи весны носились в воздухе. Впрочем, шествуя по дорожке; сада, господа с подбритыми затылками вряд ли задумывались о том, что, наконец, природа проснулась от зимней спячки и долгожданное лето не за горами. Пробыв в доме совсем недолго, обратно к машине они шли уже значительно быстрее и, судя по всему, совсем не были расположены к философским размышлениям о неотвратимости сезонных перемен.

Как только хлопнули дверцы автомашины, водитель, ни минуты не мешкая, погнал ее с огромной скоростью. И только сизый дымок выхлопных газов еще некоторое время напоминал об этом визите, расползаясь в чистом горном воздухе. Однако через два дня о нем вспомнили: в местной газете появилась небольшая заметка, из которой жители Куфштейна с удивлением узнали, что господин Белл, которого никто толком не знал, найден экономкой мертвым. Газета сообщила, что, судя по всему, он покончил жизнь самоубийством. Конечно, никто из местных жителей не имел представления о том, что господин Белл примчался из Берлина в Куфштейн сразу же после знаменитого поджога рейхстага, к которому он имел прямое отношение. Никто из жителей этого маленького городка и не подумал подвергнуть сомнению версию о самоубийстве этого малоизвестного им человека. Хотя в Берлине многие усомнились в официальном сообщении о его смерти. А некоторые знали, но помалкивали: Белла убили из-за его слишком большой осведомленности об интимных сторонах жизни фашистских главарей. И что это преступление было совершено двумя эсэсовцами по личному указанию Гитлера.

Сын англичанина и немки, Белл самой судьбой предназначался на роль «посредника» между Германией и Англией. И неудивительно, что он, являясь агентом английской секретной службы, одновременно считался активным участником фашистского движения в Германии. Георг Белл принадлежал к немецкому центру так называемой Лиги Обера, о которой мы коротко расскажем ниже, а сейчас отметим, что у этого международного шпиона, несмотря на множество хозяев, была тем не менее одна цель в жизни — борьба против Советского Союза. Именно на антисоветской почве у него и произошло сближение с грузинскими белоэмигрантами. Впрочем, об этом позже. А сейчас вернемся снова к странному событию в Куфштейне. Безусловно, Белл знал слишком много. Но его ликвидировали не только из-за этого. Белл превратился в одиозную фигуру, и его связи с англичанами стали очень беспокоить гитлеровцев.

Самое интригующее и, если хотите, самое загадочное в этой криминальной истории заключалось в существовании прямой, хотя и невидимой, связи между деятельностью злосчастного господина Белла на территории Германии и странным происшествием, которое случилось в холодный ноябрьский день 1928 года в почтовом отделении немыслимо далекой, затерявшейся в сугробах железнодорожной станции Званка, что лежит на пути из Ленинграда в Мурманск.

Об этой странной связи не знали не только погрязшие в обывательской трясине жители Куфштейна, но и широко информированные правители Германии, которые горели желанием поскорее избавиться от тех, кто знал слишком много о слишком интимном. Что же касается отношения Белла к событиям на далекой станции Званка, то об этом даже они знали ровно столько же, сколько и жители маленького Куфштейна, т. е. ровно ничего. [9] Существует другая версия убийства Белла — в отдельном кабинете маленького ресторана в Куфштейне. — Примеч. авт.

Но что же, в конце концов, случилось на этой самой Званке?

В этот памятный ноябрьский день гражданин Запалов, служащий почты на упомянутой нами станции, работал как обычно. И когда ему просунули в окошечко заполненный бланк перевода на 30 рублей, он оформил его без всяких колебаний и выдал церковному старосте одной из церквей Волховского района гражданину Николаю Биткину соответствующую квитанцию. Деньги адресовались Госстраху в качестве очередного взноса за страхование церковного дома.

Гражданин Запалов принял три червонца и привычным движением положил их в соответствующее отделение своей кассы. Но что-то насторожило его в этих деньгах. Запалов вновь взял червонцы в руки и принялся их изучать. Вроде бы все правильно изображено на них, но сама бумага показалась ему необычно мягкой. «Новые червонцы должны быть более твердыми», — думал Запалов, направляясь в местное отделение Госбанка.