Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

— Я должен все осмыслить… Отоспаться… Все произошло так неожиданно…

Одной из причин того, почему два «пущиста» — Шушкевич и Кравчук — не приехали в Москву, называют опасение ареста. По второй версии: об этом договорились в пуще. Зная напор Горбачева, Ельцин опасался, что периферийные лидеры могут дрогнуть, особенно белорусский, и отойти от схемы поведения, выработанной в пуще. Непросто смотреть в глаза лидеру, которого они, взращенные им, позорно предали. В моральном плане встреча была бы кошмарной пыткой.

Около одиннадцати позвонил Ельцин и сказал, что он тоже не придет на встречу с Горбачевым.

— Почему? — взорвался союзный президент, не отошедший еще от известия о том, что минский и киевский лидеры приезжать отказались.

Ельцин объяснил, что не уверен в своей безопасности. По имеющимся у него сведениям, его могут арестовать в кабинете Горбачева либо в приемной.

— Ты что, с ума сошел? — вспылил Горбачев.

— Может, не я, а кто-то еще, — обидчиво ответил российский президент.

Тем не менее Горбачеву удалось убедить Ельцина в необходимости встречи.

Полтора часа перебранки

К кабинету союзного президента российский шел по кремлевскому коридору в сопровождении верного Коржакова.

Такого в древних стенах Кремля не было никогда. Традиционно здесь всегда был один хозяин. Он мог конфликтовать с кем угодно, даже вести боевые действия против бунтовщиков, но сопернику вход в Кремль был заказан, пока власть находилась в руках правителя.

В декабре девяносто первого в Кремле было два хозяина. Над куполами древнего обиталища русских царей реяло два государственных флага. Двоевластие ощущалось во всем. Вход на третий этаж здания, где размещался кабинет Горбачева, прикрывала верная ему с форосских времен союзная охрана. Но въезд на территорию Кремля контролировала служба безопасности российского президента. Последнее обстоятельство исключало возможность того, о чем ходили слухи по Москве и чего опасался Ельцин. Мол, Горбачев дал указание «Альфе» арестовать всех троих беловежских «пущистов», как только они покажутся на территории Кремля. Увы, его охрану к тому времени уже несли люди главного «пущиста». По этой причине не имеют под собой серьезных оснований утверждения некоторых очевидцев, наблюдавших интенсивное движение в направлении Кремля большого количества грузовиков с бетонными блоками. Вряд ли в сложившейся ситуации охрана союзного президента играла сколько-нибудь заметную роль. Реальная власть — повсеместно — переходила к российским структурам.

Когда Ельцину открыли дверь, в кабинете Горбачева он увидел Назарбаева, зашедшего туда двумя минутами раньше. Позднее Борис Николаевич рассказывал, что он рассчитывал на разговор с Горбачевым один на один. Присутствие казахского президента удивило Ельцина. По его словам, Назарбаев не отставал от Горбачева по части допроса, учиненного союзным президентом.

Встреча трех лидеров продолжалась полтора часа. О чем они говорили? Согласно рассказу А. Грачева, после того как Ельцин и Назарбаев покинули кабинет Горбачева, Михаил Сергеевич продиктовал пресс-секретарю сообщение для печати:

— Скажи, что на встрече Президента СССР с Ельциным и Назарбаевым была выслушана и подробно обсуждена информация Президента России о встрече в Бресте. Были заданы многочисленные вопросы с целью прояснения различных аспектов достигнутых там договоренностей. Условились, что инициатива лидеров трех республик будет разослана Президентом СССР в парламенты остальных республик для рассмотрения одновременно с начавшимся изучением разосланного ранее проекта Союзного договора.

Фразы, сформулированные президентом, его пресс-секретарь огласил на пресс-конференции. Но кто не знает, что официальная информация для печати и то, как происходило в действительности, далеко не одно и то же.

Что было на самом деле? Неизвестно, велась ли стенографическая или магнитная запись встречи. Наверняка велась, но доступа к стенограмме нет. В этом, как полагают исследователи, заинтересованы обе участвовавшие во встрече стороны. Серьезного разговора не получилось, в течение полутора часов велась перебранка.

О ее характере дают представление записи, сделанные Г. Х. Шахназаровым, помощником Горбачева. Еще не остывший от встречи с триумвиратом, союзный президент в половине пятого дня собрал своих советников. Предстояло обсудить, как реагировать на беловежский сговор.

Взвинченный несговорчивостью и упрямством российского президента, Горбачев то и дело возвращался к эпизодам разговора, состоявшегося в этих стенах три часа назад. По рассказу союзного президента, Ельцин оправдывался тем, что Кравчук отклонил все предложенные ему варианты, обговоренные с Горбачевым накануне отъезда Ельцина в Минск. Отверг заключение договора на 4–5 лет, не согласился с идеей ассоциированного членства Украины. Наверное, оглушительная победа на выборах, избрание президентом совсем вскружили голову честолюбивого хохла.

«Начал упрекать меня за то, что трижды в день переговариваюсь с Руцким», — делился Горбачев обидными деталями из встречи с Ельциным. Именно тогда, будучи на Алтае, Руцкой раскритиковал правительство Бориса Ельцина, назвав его «мальчиками в розовых штанишках». «Я возразил, что это обычный разговор у нас внутри, в Союзе, — рассказывал далее Горбачев. — А вот Президент России несколько раз в день переговаривается с американским президентом».

Ельцин после этих слов Горбачева вспылил:

— Будете так продолжать, я ухожу!

— От государства не уйдешь, — сказал ему Горбачев. — Вы собрались втроем. А кто вам дал такие полномочия? Госсовет не поручал, Верховный Совет не поручал, народ окончательно запутали.

— Ничего, — ответил Ельцин. — Содружество будет работать. А вы вот всем недовольны.

Далее, по словам Горбачева, записанным его помощником, Михаил Сергеевич постарался доказать полную несостоятельность Минского соглашения. Ельцин хватался за сердце.

— Знаешь, Борис, это товарищеский разговор, — увещевал союзный президент, — я тебе привожу все доводы, которые будут приводиться другими. Нужен референдум, пускай народ решает.

— Выдвигайте свои позиции, только не надо личной брани, — насупился Ельцин.

— Никогда этим не занимаюсь, — оскорбился Горбачев.

Забыл, наверное, Михаил Сергеевич, «молотилку», которую он устроил Борису Николаевичу на пленуме ЦК в октябре 1987 года. Ну, да ладно, что было, то быльем поросло.

Полуторачасовая встреча, как и ожидалось, положительного результата не дала. Наоборот, всколыхнула старые обиды, посыпала солью незарубцевавшиеся раны. То, что консенсуса достичь не удалось, было видно и по хмурому виду Назарбаева, который, выйдя из кабинета союзного президента, сразу же отправился на аэродром. Единственный свидетель тяжелого разговора пока хранит молчание.