Николай Зенькович - Тайны ушедшего века. Власть. Распри. Подоплека

И снова проницательный читатель недоверчиво хмыкнет: ревность? Молодая жена ревнует старого мужа? Скорее, должно быть наоборот — ведь разница в возрасте у них составляла двадцать два года. В 1932 году Надежде был тридцать один год, а ее мужу — пятьдесят три. Она вышла замуж за Сталина будучи гимназисткой, в шестнадцать лет. А он вступил в брак в зрелом возрасте, под сорок. Так кто кого должен ревновать?

Увы, молодость не всегда ассоциируется с хорошим здоровьем. Сегодня открылось немало такого, что свидетельствует о некоторой проблематичности в их супружеских отношениях. У нее был ранний климакс, сопровождавшийся жуткими головными болями. Периодически наступали приступы тоски, гнетущей депрессии. Надежда постоянно принимала кофеин, чтобы подбадривать себя. Действие наркотических средств проходило, и снова тоска, угрозы покончить с собой.

В дневнике Марии Анисимовны Сванидзе, жены брата первой жены Сталина, которая жила в Москве, есть строки о том, что когда после смерти Надежды ее череп внимательно обследовали врачи, они пришли к выводу — это типичный череп самоубийцы. Кроме того, у нее развивалась тяжелейшая болезнь — окостенение черепных швов.

В общем, целый букет «болячек», вызывавших неадекватное поведение и усугублявших психическое состояние. Оно и раньше было не совсем в норме. Перед рождением первенца Василия она ушла из кремлевской квартиры и словно сквозь землю провалилась. Сын появился на свет на окраине Москвы, в роддоме, куда роженицу привели сердобольные бабоньки, представления не имевшие, кто на самом деле эта молоденькая беременная женщина.

Злой рок словно преследовал весь род Аллилуевых. Психическим расстройством страдали мать Надежды Сергеевны — Ольга Евгеньевна, сестра Анна и брат Федор. Как и Надежда, ее мать вышла замуж очень рано. Оленька сбежала из дома к молодому рабочему тифлисских мастерских Сергею Аллилуеву, выкинув из окна узелок с вещами, когда ей не было и четырнадцати лет.

Ольга Евгеньевна была невероятно соблазнительна. От поклонников у нее отбоя не было. Время от времени она бросалась в авантюры то с каким-то поляком, то с венгром, то с болгарином, то с турком — она любила южан и утверждала в сердцах, что русские мужчины — хамы. Сама она представляла странную смесь национальностей. Ее отец хотя и носил украинскую фамилию Федоренко, но вырос и жил в Грузии. Его мать была грузинкой, и говорил он по-грузински. А женат был на немке, Магдалине Айхгольц, из семьи немецких колонистов. Магдалина Айхгольц родила девять детей, последним ребенком была Ольга — мать Надежды Сергеевны.

Ольга Евгеньевна говорила по-немецки и по-грузински. Русский язык она выучила позже. «Иезус-Мария» и «Майн Готт» чередовались у нее с «генацвале» и «чириме». Кавказский акцент оставался у нее всю жизнь.

Она была очень маленького росточка, но большие серые глаза, правильные черты лица, изящный рот, светлые волосы и царственная манера держаться придавали ей необыкновенную привлекательность. Было в ней что-то такое, от чего мужчины сходили с ума. Семейные скандалы были перманентными. Кончилось все тем, что под старость Ольга Евгеньевна и Сергей Яковлевич стали жить в разных квартирах. Ему, видно, надоели ее постоянные измены и причитания, что Сергей загубил ее жизнь и что она видит с ним одни страдания. Обслуга в Зубалове, где они жили до разрыва, называла ее блажной старухой, капризной самодуркой. Старость, болезни и смерть они встретили в одиночестве, каждый сам по себе.

У Аллилуевых была плохая наследственность. Вдова маршала Буденного рассказывала, что, по словам Семена Михайловича, Надежда Сергеевна была психически нездорова, в присутствии других людей пилила и унижала мужа. Буденный удивлялся: как он терпит?

Есть и такая версия. За неделю до самоубийства Надежде Сергеевне вдруг взбрело в голову, что она… дочь Сталина и его жена одновременно. Якобы мать призналась, что то ли в декабре 1900, то ли в январе 1901 года она была близка одновременно со своим мужем, Сталиным и Курнатовским и, если честно, не знает, от кого родилась Надя.

Признание сумасшедшей старухи усугубило душевный кризис Надежды. В ее воспаленном воображении мельтешились дьявольские картины кровосмешения. Получалось, что она сестра своим дочери и сыну? В минуты помутнения разума она заявляла, что таким, как она, не место на земле.

Кроме того, ходили слухи, что у Надежды была интимная связь с пасынком Яковом, сыном Сталина от первой жены, который был не намного младше мачехи. Разразился грандиозный семейный скандал, закончившийся попыткой самоубийства Якова. Он выстрелил в себя из револьвера, но остался жив, и вскоре переехал из сталинской квартиры в Кремле в Ленинград, в пустовавшую квартиру Сергея Яковлевича Аллилуева.

Сведения о попытке застрелиться и последующей смене места жительства Якова Джугашвили имеются в различных архивных источниках. Судя по ним, сомневаться в достоверности происшедшего не приходится. Неясны лишь мотивы столь необычных поступков. Теперь, похоже, все становится на свои места.

Соблазненная

После ранней смерти матери шестилетнюю Светлану воспитывали няня и гувернантки. Отец был высоко, детьми занимался в самых общих чертах. Сталин пестовал дочь в младенчестве, но когда она превратилась в подростка, наступило естественное для отцов и взрослеющих дочерей отчуждение. Девочки в четырнадцати-пятнадцатилетнем возрасте больше клонятся к матерям, делятся с ними своими секретами, маленькими тайнами, обсуждают наряды.

Матери у Светланы не было, и с приходом девичества пооткровенничать было не с кем. Няня и гувернантки все же люди не родные. С отцом тоже не пошепчешься, как бывало в детстве. К тому же дочери стало казаться, что ее внутренний мир раздражал отца. Она была другой, не похожей на него.

С началом войны 1941 года редкие встречи с отцом и вовсе прекратились. Наступило полное отчуждение. После войны они тоже не сблизились. До 1943 года Светлана ходила в 25-ю, так называемую образцовую школу в Старопименовском переулке в районе тогдашней улицы Горького, сейчас Тверской. Эту школу она посещала десять лет — с 1933 по 1943 год, с небольшим перерывом, который начался осенью 1941 года, когда ее отправили в Куйбышев. Там для эвакуированных детей столичной верхушки организовали спецшколу, узнав о которой Сталин разгневался. В Москву Светлана вернулась весной 1942 года. В феврале ей исполнилось шестнадцать лет.

Дом на даче в Зубалове, где прошло ее детство, осенью сорок первого года взорвали, опасаясь прихода немцев. Ранним летом сорок второго года начали отстраивать. К осени он был уже готов. В нем и поселилось многочисленное сталинское семейство: сын Василий с женой и дочерью, Светлана с няней, Яшина дочка Гуля со своей няней, Светланина тетя Анна Сергеевна с сыновьями.