Артуро Перес-Реверте - С НАМЕРЕНИЕМ ОСКОРБИТЬ (1998—2001)

Времена изменились. В современной Испании нож, слава богу, может сгодиться лишь на то, чтобы порезать колбасу. И все же в последнее время его все чаще пускают в ход в трусливых стычках у дверей ночных клубов или во время футбольных матчей. Все эти случаи так ужасны, глупы и обыденны, что требования запретить продажу ножей звучат все чаще. Глупые молокососы, короли дискотек, жертвы кокаина, таблеток и коктейля «Кубалибре» убивают друг друга с бездумной легкостью, от которой мороз по коже. Посреди глупейшей ссоры из-за места на парковке кто-то вдруг хватается за бок, а потом ошеломленно разглядывает окровавленную руку. В наше время нож стал символом низости и трусости. Он воплотил всю мерзость, которая только есть в испанской душе. Теперь человек выходит из дома с ножом в кармане, только если замышляет убийство. Поэтому судьи, столь суровые к подросткам-токсикоманам, идущим на преступление ради дозы, должны быть совершенно беспощадны к преступнику, у которого нашли нож. Я знаю, что закон в этом случае не слишком суров. Но законодательство можно изменить — для этого есть все предпосылки. В конце концов, опасны не сами ножи, а люди, которые их используют. А мастера из Альбасете здесь уж точно не при чем.

«Ненавижу гомиков», — заявил в свое оправдание один из обвиняемых по делу о зверском избиении парня, выходившего из бара для гомосексуалистов. Прокурор, сомневаться в честности которого не приходится, умыл руки, согласившись на штраф в двести семьдесят тысяч песет. Вероятно, решил, что, будучи гомосексуалистом, да еще и выходя из бара для геев, убитый сам спровоцировал нападавших. Самое интересное, что на этот раз впервые применили статью уголовного кодекса, в которой этническая, расовая или сексуальная нетерпимость считается отягчающим обстоятельством. Слава богу, никто не додумался счесть смягчающим обстоятельством полное отсутствие у обвиняемых мозгов. Тогда их точно оправдали бы.

Мой друг Бартоло-Громовержец утверждает, что все испанские судьи продажны. Поэтому я так обрадовался, когда выяснил, что в нашей стране все же есть безупречные судьи, для которых слова «честь», «великодушие» и «справедливость» — не пустой звук. Мой сосед, король Редонды, рассказывал, что парню, который ударил свою жертву ножом семь тысяч раз, дали сравнительно небольшой срок, поскольку смертельными оказались только первые пятнадцать ударов. Можно сказать, что в случае с нашей юстицией наконец забрезжил свет в конце тоннеля. Другими словами, те, кто отделал гомосексуалиста у дверей бара, понесли справедливое наказание. Позвольте мне посвятить эту страницу выражению искренней радости.

Между прочим, мой преданный читатель, памплонский нотариус, утверждает, что я и сам голубоват. Не потому, что мне нравятся мужчины, а потому, что я не в восторге от доморощенных суперменов, сбивающихся в стаи, чтобы не так страшно было линчевать людей. Да, в таком случае я действительно голубой и горжусь этим. Мне совершенно не симпатичны разряженные в перья скандальные субъекты с телевидения, которые всем своим видом напрашиваются на неприятности и часто добиваются своего. Однако мне и вовсе отвратительны тупые жеребцы, крутые мачо, чрезмерно развитая мускулатура которых не в состоянии компенсировать полное отсутствие мозгов. Дурак он и есть дурак, с перьями или без. В последнее время почти в каждом теле- и радиошоу есть хотя бы один голубой. Я не вижу в этом ничего плохого. Плохо то, что почти каждое шоу в погоне за рейтингом стремится превзойти другие в гомосексуальности. Получается черт знает что. А хуже всего то, что создаваемые ими образы не имеют с действительностью ничего общего.

Однако, если речь идет о настоящих гомосексуалистах, о нормальных геях, которые ощущали себя такими всю жизнь, об инженерах, пожарных и каменщиках, испытывающих влечение к людям своего пола, они вправе рассчитывать на мое сочувствие. Такие люди обречены на полное, трагическое одиночество. Я всей душой желаю им покоя и счастья в этом сложном мире, где еще триста лет назад инквизиция жгла «содомитов» на кострах. Да и сейчас Ватикан не торопится объявить гонения на гомосексуалистов пережитками прошлого и покаяться. Во время съемок «Цыгана» мне довелось гулять по Гранаде с необыкновенным человеком, искренность и интеллект которого неизменно вызывали у меня интерес, симпатию и уважение. Меня поразила откровенная и глубокая грусть, сквозившая в каждом его слове. И когда я думаю, что злодеи могут преследовать и мучить этого замечательного человека, кровь бросается мне в голову и я, как ни стыдно признаться, испытываю острое желание пролить кровь себе подобных. Такое же чувство вызывают у меня нацистские концлагеря, насильники, этнические чистки, брошенная собака или дельфин, бьющийся в браконьерской сети.

Хотя какого черта? Наш мир состоит не только из боли, печали и гнева. Сколько женщин сходит с ума по настоящему, аутентичному и откровенному гомосексуалисту по имени Руперт Эверетт. Даже Мадонна старалась прижаться к нему в новом клипе «American Рie», а одна прелестная девушка, моя хорошая знакомая, восемь раз смотрела «Свадьбу лучшего друга». Представляете, какую свинью подложил кое-кому Руперт? Пусть лопнут от злости.

Мой сосед Мариас подарил мне прелестную гравюру 1801 года. На ней водовоз разгоняет пинками паршивых псов. Под картинкой подпись: «Проклятые аглицкие собаки». Я решил озаглавить так эту заметку, потому что получил письмо от разгневанного читателя. Он глубоко возмущен тем, что Пиночет как ни в чем не бывало возвращается в Чили. Этот сукин сын сумел подкупить не только правосудие, но и здравый смысл. Но особенно разозлил моего читателя прощальный подарок, который Пиночету сделала Маргарет Тэтчер: гравюра то ли с поражением Непобедимой Армады, то ли с Трафальгарской битвой. В том смысле, что англичане всегда побеждали испанцев и так далее. Вероятно, старушка Тэтчер хотела не только выразить идеологическую и корпоративную солидарность с чилийским диктатором, но и поблагодарить за эпизод с Мальвинскими островами, когда Пиночет помог вооруженной до зубов профессиональной британской армии вырезать несчастных аргентинских кадетов, брошенных в бой безответственными и кровожадными вояками под командованием вечно пьяного, тупого генерала.

Возмущенный читатель взывает к нашей исторической памяти и требует отмщения, не исключая применения «железной девы» — тоже, между прочим, части нашего наследия. Врежь как следует этим свиньям, умоляет он, не уточняя идет ли речь о доне Аугусто, или я должен врезать всем без исключения сынам Туманного Альбиона, включая своего коллегу, ведущего предвыборную колонку. Что ж, пожалуй, я могу припомнить пару-тройку забавных анекдотов. Считайте это не проявлением патриотизма, а всего лишь небольшой интеллектуальной разминкой.