Михаил Ходорковский - Человек с рублём

Мы ошибались в своих предположениях. Существовал действительно один план, вокруг которого сразу поднималась шумиха: кот был еще в мешке, а уже объявлялся историческим и неповторимым. И этим планом руководствовались. Сверхсекретом, пожалуй, было лишь то, что нереальность планов было приказано считать за реалию. В этом отгадка того, что любой руководитель, встав у руля, абсолютно не представлял, какой же груз на корабле. Он принял золото, не подозревая (или делая вид, что не подозревал), что это лишь позолоченные болванки. К власти и его привело то, что он, прежде всего, был рыцарем громкой, звонкой фразы.

В октябре 1952 года делегат XIX съезда партии Л.И.Брежнев проголосовал за то, что надо повысить за три года валовой урожай зерна на 40-50 процентов. Земля директивам не подчинялась, решения как были, так и остались на бумаге.

В мае 1982 года Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев выступает с докладом на майском Пленуме ЦК, принявшем липу в квадрате – Продовольственную программу. Намечено – к нашим дням – довести среднегодовое производство зерна до 250-255 миллионов тонн и прочие сказки.

За десять лет намечалось отказаться от продовольственной помощи Запада, снять продовольственную проблему как таковую. Это была очередная пропагандистская утка мирового звучания: планы разрабатывались слепцами от экономики. О точности прогнозов красноречиво говорят пустые полки магазинов.

Армянское радио спрашивают:

– Наступит ли голод в СССР?

– Нет, не наступит. Нашим людям столько лапши на уши навешали, что надолго хватит.

Все советские годы некомпетентность была возведена в ранг профессионализма, ибо на олимп власти пробрались либо недоучки, либо неучи, либо тупицы – с такими капитанами государственному кораблю была заказана дорога в страну богатства.

Встав к рулю, они не имели за душой, ни-че-го, кроме убежденности в решающем преимуществе социализма перед капитализмом. Парадокс заключался в том, что эта фанатическая убежденность была иллюзорной. По Марксу, критерий истины – практика. Практика капитализма насчитывала больше двухсот лет. Революции, прокатывавшиеся по миру, были буржуазно-демократическими, в пользу капитализма, который способствовал росту и общественного, и личного хозяйства.

Нам в институтах навязывали донельзя сфальсифицированный курс политэкономии капитализма, на который дегтя не жалели. Агитпроп ЦК наложил табу на сравнительные данные о реальных доходах трудящихся хотя бы в однопрофильных профессиях ТАМ и у нас (Главлиту дали строжайшее указание: никаких упоминаний, что в социалистической Чехословакии школьные учебники выдаются бесплатно). Продуманно осквернялся феномен экономического чуда в ФРГ и Японии. Если бы не Олимпийские игры в Южной Корее, мы бы, кто знает, об этой стране, по сию пору, судили по Ким Ир Сену. Чем дольше шло экономическое соревнование с капитализмом, тем сильнее мы отставали, и никак не решались признать свое поражение.

Из Кремля мы пытались диктовать истории. Согласно марксистско-ленинским догмам, по всему миру должен был разгораться революционный пожар. Но теоретиков социализма подвели трудовые массы Запада, чье благосостояние росло, и им не хотелось поджигать собственное благополучие. (К слову сказать, этому поспособствовало и 25 октября 17-го года: капитал внес необходимые коррективы в свои действия). Революционные битвы инспирировались из Москвы и финансировались. Когда станут достоянием гласности все секретные архивы КПСС, мы узнаем, во сколько обошлась каждому простому советскому налогоплательщику попытка мировой революции, содержание компартий и их организация во всех странах. Не исключена возможность и того, что какие-то компартии содержались и правительством страны-конкурента.

Потемкинские деревни социализма... Охвати они своим влиянием весь мир – кто бы сегодня оказывал гуманитарную и иную помощь, а короче – кто бы спасал от голода всю планету победившего социализма?

Приживается то, что органично. Мы попытались впрячь гипотезу, волевым методом превращенную в теорию («Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» – еще никаких доказательств не получено, а вывод утвержден и принят к исполнению, навязан), в одну повозку с кухаркиными детьми, коим и вручили вожжи.

Беда наша в том, что у руля оказались лакеи – не по происхождению, а по духу. Функция лакея – «Чего изволите?» У него в характере безупречное выполнение барских предначертаний. Лакей, становясь рупором барской воли, обрастал лакеями же. Образцовый лакей старается предугадать желание САМОГО, преданнейше смотрит ему в пасть. В одной из пьес Шварца генерал из придворной свиты обращается к царю: «Я тебе, ваше величество, прямо в лоб, по-стариковски скажу: гений ты, ваше величество». Сталин никому не позволял увидеть себя в зеркале – пьеса легла на полку: в одной фразе – квинтэссенция лакейства.

В лакеях ходило все Политбюро. Сталин приказал арестовать жен Молотова и Калинина (жена президента страны хорошо устроилась: стеклышком счищала гнид с зековских кальсон), расстрелять брата Кагановича. Сановные лакеи – члены ПБ еще усерднее драли глотку: «Гений ты, ваше величество!» Лакеев спаивали (последний, померший от цирроза печени – Черненко, наловчился споро откупоривать бутылки для Брежнева еще с Молдавии), заставляли плясать, петь – колоритно выглядели пляшущие Хрущев иль Ворошилов. И никто никогда – до Ельцина – не взбунтовался.

Лакеи ждали смерти хозяина, чтобы побольнее пнуть покойника. Но такова уж лакейская суть – и сев на освободившийся трон, оставались лакеями. С ними происходило то же, что и с подследственными, стремящимися уйти от возмездия: начинают «косить», т. е. притворяться психбольными, на два-три года входят в роль и уже не могут из нее выйти. Не вышли ни Хрущев, не жаловавший разномыслия, ни тем более Брежнев, ни Андропов, лучший «друг» диссидентов.

Будь у власти Человек с Рублем, не состоялись бы и недавние позорные крупномасштабные акции – борьба с нетрудовыми доходами и принудительное насаждение трезвости.

Вот уж где лакеи порезвились: вырубить 150 тысяч га виноградников, порушить заводы по изготовлению бутылок – обе кампании обошлись больше чем в сто миллиардов рублей. Ни один сановный холуй не понес никакого наказания за преступный раж.