Олег Гриневский - Сценарий для третьей мировой войны: Как Израиль чуть не стал ее причиной

Ответ последовал сразу и был жестким. 17 января советский посол в Вашингтоне Добрынин посетил заместителей госсекретаря, Бэрта и Велиотиса, и указал «на полную безосновательность и, более того, неправомерность выражаемой озабоченности».

«Мы не делали и не делаем секрета из того, — заявил Добрынин, — что предоставляем жертвам израильской агрессии определенные виды оружия для обеспечения их законных оборонительных потребностей. В свете продолжающейся агрессии Израиля в Ливане, непрекращающихся угроз с его стороны в адрес Сирии принятие руководством этой страны мер по укреплению ее безопасности является вполне естественным и закономерным.

Поставляемые Советским Союзом средства ПВО не предназначаются ни для каких иных целей, кроме защиты от нападения с воздуха. Поэтому они могут вызывать беспокойство лишь у тех, кто стал бы замышлять такое нападение, то есть новую агрессию. Другими словами, если будет исключена подобная угроза безопасности Сирии со стороны Израиля, — а ключевую роль здесь могут сыграть именно США, — то сама по себе отпадет и необходимость в использовании этих средств ПВО, поставляемых Сирии в целях ее самообороны».

Бэрт сказал, что ответ «разочаровывает». Это советское оружие качественно превосходит все, что поставлялось Израилю раньше и потому вносит дестабилизирующий элемент в ближневосточную обстановку.

Наступила короткая пауза. Сирийский министр Хаддам совершил турне по арабским странам, информируя их задним числом о размещении советских ракет. Из Москвы арабским лидерам тоже были направлены соответствующие послания, а из Вашингтона их просвещали американцы.

Арабский мир замер в ожидании: что будет? Израиль же таинственно молчал. Правда Хаддам сказал посланнику Посувалюку, что произошло некоторое снижение воинственности в заявлениях израильских деятелей. Но причиной тому были не советские ракеты. Военная акция Израиля, сказал Хаддам, нанесла бы в данный момент ущерб интересам США, поскольку те делают ставку на присоединение арабов к плану Рейгана и потому они сдерживают Тель-Авив.

Но в Москве такой уверенности не было. Громыко, хотя и очень осторожно, бил тревогу: что будем делать, если Израиль нанесет удар по нашим ракетам?

Но Устинов излучал спокойствие:

— На войне как на войне. Они стукнут и мы стукнем. У нас возможностей куда больше.

— Да, — как-то неуверенно возражал Громыко, — но это означает наше непосредственное влезание теперь и в ближневосточный конфликт. А за плечами уже Афганистан…

Вот в такой обстановке в конце января Политбюро приняло решение рекомендовать руководству Сирии принять ряд мер по политической и военной линиям в связи с непрекращающимися угрозами Израиля:

«Выступить с Заявлением правительства Сирии по поводу этих приготовлений, в котором предупредить, что в случае вооруженных провокаций Сирия незамедлительно предпримет решительные ответные меры. В заявлении особо подчеркнуть, что началом агрессии Сирия будет считать не только прямое вторжение израильских войск на территорию и в воздушное пространство Сирии, но и диверсионные акции против объектов, находящихся в САР…

Сирийским друзьям необходимо принять меры по усилению бдительности и повышению боеготовности вооруженных сил Сирии, подготовить их к возможным немедленным ответным действиям, надежно обеспечив при этом защиту советских ЗРК. При этом сирийскому руководству следует исходить из необходимости отпора вооруженной провокации Израиля имеющимися силами и средствами, не уповая на возможность непосредственной военной поддержки извне».

Это решение, которое готовило и пробивало Министерство обороны, Устинов прокомментировал следующим образом:

— Надо взбодрить сирийцев, чтобы они не трусили. Идет война угрозами и незачем уступать это поле боя Израилю. Сил у сирийцев не меньше, чем у израильтян. Нет только уверенности в собственных силах. Надо, чтобы до них дошло, наконец, воевать надо самим, а не надеяться на дядю!

В Дамаске, когда прочитали это советское обращение, тут же откликнулись: со всем согласны. Но что характерно, в Заявлении сирийского правительства, опубликованном 4 февраля, была полностью опущена советская рекомендация о том, что началом агрессии должны считаться и диверсионные акты против объектов на территории Сирии. А дальше Асад действовал по накатанной дорожке — запросился с визитом в Москву «в связи с обстановкой на Ближнем Востоке».

Но Андропов встречаться с ним не захотел: сейчас не время. Поэтому Асаду тоже ответили в духе сложившейся традиции: «Для рассмотрения вопросов, связанных с использованием советских ЗРК и организации взаимодействия их с войсками САР, 2 февраля в Дамаск мог бы вылететь начальник Генерального штаба Н.В. Огарков. Что касается поездки Асада, то ее можно было бы осуществить позднее с учетом визита Огаркова».

Теперь кашу расхлебывать снова приходилось начальнику Генерального штаба. Из Дамаска он дал лаконичную депешу: первый зенитный ракетный полк с ракетами С-200 (САМ-5) размещен на позициях около Дамаска, укомплектован, обеспечен и отвечает всем требованиям боеготовности.

Это был 231-й зенитный ракетный полк ПВО дальнего действия, который был сосредоточен в районе Думейры в 40 километрах западнее Дамаска. К 1 февраля в 5 километрах восточнее Хомса был развернут 220-й ЗРП ДД. В один из пригородов Дамаска прибыл технический полк. Вертолетные отряды радиоэлектронной борьбы (РЭБ) развернулись на столичном военном аэродроме, а подразделения наземной РЭБ — на Голанских высотах и в долине Бекаа.

Регулярных советских частей на территории Ливана и Сирии не было. Однако в сирийских военных подразделениях и штабах находились многочисленные военные советники и специалисты. Они принимали непосредственное участие в боевых действиях, и потери среди них составили более 200 человек ранеными и 13 убитыми. Общая численность советских войск в Сирии приближалась к 8000 человек.

«Прибытие в Сирию новых советских зенитных ракет дальнего действия, — докладывал Огарков, — изменило политическую атмосферу на Ближнем Востоке. Шум, который подняли американцы, обернулся не в их пользу — он изменил психологический настрой арабов. В морально-политическом плане они потерпели поражение. Правда, это может подтолкнуть их к нанесению удара по Сирии».

А по возвращении Огаркова, 9 февраля, в ЦК была направлена Записка по итогам его поездки в Сирию. В ней указывалось, что сирийскому руководству оказана помощь в решении задач по повышению боеспособности вооруженных сил и «уточнен план нанесения ответных ударов на случай вооруженных провокаций Израиля». Теперь Израиль вынужден «всерьез считаться с тем, что в случае агрессии против Сирии он не останется безнаказанным». Но далее следовало предупреждение: