Газета Завтра - Газета Завтра 269 (4 1999)

«Человек должен верить, что он знает ответ на вопрос: зачем он существует», — эту мысль Ницше Малер поставил во главу угла своей симфонии. Музыка симфонии от тризны, похорон героя в 1-й части, где раздумья о смысле жизни перемежаются траурным маршем с вкраплениями маленьких лучиков света и счастья, звучащих в побочной теме, переходит в светлую тему 2-й части, в которой воспоминания о счастливой поре прошедшей как сон жизни рождают целые потоки, водопады света. 3-я часть повествует о серых, насыщенных суетой буднях, «жизни мышьей беготне», которые неминуемо рождают в человеке злость, а часто и агрессию. И вот – 4-я часть: одинокий человеческий голос, меццо-сопрано, сопровождаемый солирующей скрипкой, а потом – струнными, говорит о том, что удел наш – страдания и печаль. Но это не конец. Последняя, 5-я часть, начинается полным насыщенным звучанием всего оркестра. А-capella вступает хор, затем звучат голоса солистов – сопрано и меццо-сопрано, которые выпевают слова Ф.Г. Клопштока: «Ты воскреснешь, да, воскреснешь, мой прах, от сна недоброго воскреснешь». Так 28-летний Малер ответил для себя на вопрос: «зачем живет человек?».

Импульсивная, несколько заостренная дирижерская манера Валерия Гергиева, как кажется, подходит по духу и форме этой великой симфонии Малера. Вообще, следует заметить, что такие композиторы, как Малер, Прокофьев, симфоническая и камерная музыка которых считалась ранее трудной и сложной для восприятия непрофессионалов, сейчас все более оказываются «на слуху», становятся насущно необходимыми не только профессиональным музыкантам, но и истинным любителям не одних лишь чувственных, но и умственных наслаждений. «Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает, но и любовь – мелодия». И дело, наверное, в том, что, обогнав свое время, эти композиторы только сейчас, в конце второго тысячелетия, оказались созвучны нашим мыслям, нашим чувствам. Потому что только музыка, не останавливаясь на обыденном, обходя конкретное, не облекая ощущения в слова и образы, воздействует на наше «я» так, что дает возможность приподнять завесу над Тайной Мироздания, Богу. Особенно остро это почувствовалось в небольшом зале театра «Эрмитаж», где слушали Малера работники культуры и науки, обделенные в наше время, может быть, какими-то материальными благами, но живущие полноценной духовной жизнью.

Елена АНТОНОВА

В Музее архитектуры им. Щусева открыта небольшая, но очень интересная выставка работ современного архитектора и художника Михаила Филиппова. Малоизвестный широкой публике архитектор успел зарекомендовать себя достаточно, чтобы получать заказы на проектирование частных квартир в Москве, загородных домов и даже зданий Государственного еврейского театра и Центробанка (Неглинная ул.). Самая масштабная его работа — вариант реконструкции центра Москвы, удивительно деликатный подход к своеобразию столичной архитектуры, выгодное отличие от шокирующих вывертов “лужковского модерна”. Не менее 3-х метров в длину, эта панорама изображает город будущего, нисколько не стесняющий город прошлого. Рассчитанный на специалистов, эскиз вызывает неподдельный интерес и у рядовых посетителей, неравнодушных к судьбе города. В небольшом зале представлены и акварели Филиппова. Огромная “Лестница Иакова” выполнена в графической манере (при участии В.Пака) на нескольких листах кальки: древний храм, то ли недостроенный, то ли недовосстановленный, как многие наши, московские, весь покрыт лесами и пробившейся сквозь камень зеленью, потрескавшиеся каменные ступени, ведущие вниз и вверх, в бесконечность... Еще две фантазийные картины “Атлантис” и “Электростанция”: над огромной, похожей на несостоявшийся Дворец Советов башней электрограда развевается красный флаг — наверное, так романтикам коммунизма виделось будущее. Интересны также выполненная в иконографической манере акварель “Рынок информации” (словно из какого-то “Евангелия от масс-медиа”) и набор иллюстраций к произведениям П.Б.Шелла. Выставка открыта до 2 февраля. Очень советую посмотреть тем, кто думает, что в Москве один архитектор — Церетели.

Свернув у серого здания Публичной библиотеки в узкий коридор Староваганьковского переулка, прохожу мимо жалкого двухэтажного домишки, в котором жил и умер художник Серов (“памятник архитектуры” под казино продать нельзя, а на ремонт денег нет). Чуть дальше — серый “замок” работы Шехтеля. Еще немного — и я у музея Рериха. Сегодня тут гость — художник и педагог из Эстонии Олег Высоцкий привез коллекцию акварелей. Космос, звезды, природа — его постоянные темы. В своей методе художник идет от абстракции к конкретике, “дорисовывая” акварельные пятна неброскими деталями. О шелковых свитках восточных мастеров напоминает цикл работ “Водопады”. Маленькая фигурка Будды затерялась среди экзотического пейзажа — это тоже восточная традиция: изображать человека, даже мудрейшего из смертных, как часть Природы, избегая противопоставлений. “Созвездие Ориона”, “Рождение Миров” — небольшие окна в космос; коллекция пиктограмм (золото на гальке); авторские открытки. 10 февраля художник проводит занятия для всех желающих, уроки проходят под музыку “звуки природы”. В Таллине Олег имеет собственную художественную школу, в которой занимаются взрослые и дети, в т.ч. инвалиды. Стоит вопрос о создании филиала в Москве, проблема одна — финансирование.

Дмитрий АЛЕКСАНДРОВ

Персональная выставка художника Всеволода Романкова открылась в галерее “Наследие”.

В экспозиции, состоящей почти из пятидесяти работ, отчетливо просматривается противопоставление чистой, хоть и суровой, жизни северной природы и смрадной жизни крупного города, бьющегося в тисках ростовщического капитализма.

Его сюжетные картины о нищих и нищенстве можно было бы назвать бытописанием жизни людей, попавших на “дно”. Но сам он считает это упрощенным подходом, верит в то, что через развитие у зрителей чувства сострадания можно добиться пробуждения у них и чувства солидарности, добиться объединения многих, непохожих друг на друга, честных и порядочных людей.

В изобразительном, композиционном смысле “заочными учителями” В. Романкова являются великие старые голландцы и, прежде всего, “исследователь кабацкой жизни” Браувер.

Нищие на небольших холстиках Всеволода предстают перед нами то жалкими и грязными, то полными достоинства, то грозными и готовыми к бунту.

Картина “Последняя надежда” — это жанровая сценка из жизни перехода метро. Персонажи ее таковы: в композиционном центре находится маленькая, чахлая и страшненькая, несмотря на свои правильные черты лица, девочка. Девочка окружена нищими. Слева — нищий инвалид на каталке, такой деревянной, низенькой. Его лицо светится добротой, доброта словно просвечивает сквозь страдание. Он подает девочке краюшку хлеба. Старуха, находящаяся справа, тянется, чтобы погладить девочку по головке, пожалеть ее. Такая милость дорогого стоит.