Литературка Газета - Литературная Газета 6262 ( № 58 2010)

Без дирижёра даже буффонный Россини бывает скучен. Не выковыривать же из оперы отдельные арии, как изюм из булки. А всё дело в том, что композитор мыслил целостно. У него важны все составляющие – от сложнейшей колоратуры до тупейшей гримасы на лице певца и от «опрокинутости» ансамбля в верхний голос до какой-нибудь скандальной дуэтной сценки. Во всём этом Альберто Дзедда – как рыба в воде. Он всю жизнь изучал Россини, чьи оперы сейчас идут в театрах мира именно в редакции Дзедды. Но лучше один раз увидеть, как главный россиниевский маэстро, не глядя на солистов, в сложнейшем ансамблевом финале первого действия заставляет их тараторить «бум-бум», «тук-тук», «тик-так», «ля-ля» в совершенно запредельном темпе. Непонятно, как можно дышать, не говоря уже о слаженном комедиантстве семи певцов. Вокальный кастинг был действительно удачен.

ДАМЫ И ГОСПОДА

По мысли продюсера Павла Токарева, проект был «собран» на Маргариту Мамсирову (колоратурное меццо). Солистка Большого театра (Ольга в черняковской постановке «Евгения Онегина») провела партию Изабеллы надёжно, особенно очаровав в сцене скандального дуэта с Таддео (Роберто ди Кандиа), где партнёр её, впрочем, переиграл. Не оставляя сомнений в техничности и приличной форме голоса, Маргарита Мамсирова, к сожалению, не обладает той искромётностью тембра, которыми так очаровывают Чечилия Бартоли и Анна Бонитатибус. Первая – в цюрихской постановке оперы «Турок в Италии», вторая – в «Золушке», спетой ею в концертом окружении на той же сцене пару лет назад.

Но героиню «сделало окружение». Вплоть до периферийных персонажей – служанки Зульфиры (Викторая Зайцева) и корсара Али (Юрий Кисин). А молодая испанка Давиния Родригес (сопрано) с внешностью Пенелопы Крус просто покорила публику: малюсенькую роль Эльвиры, жены Мустафы-бея, она отожгла такими пронзительными ансамблевыми макушками, что оставалось лишь пожалеть, зачем для её героини Россини написал так мало нот. Менее технично, зато с невероятной актёрской избыточностью в роли Линдоро (возлюбленного Изабеллы) выступил легкоголосый Марио Дзеффири. Размер его звонкого, несколько «в нос» тенора произвёл поразительное впечатление. Но безупречного владения регистрами, увы, не обнаружил.

Зато как пел главную мужскую партию Мустафы-бея простуженный Лоренцо Регацци (бас). Сперва он отыгрывал своё состояние сморканием в платок. Потом, видимо, голос певца разогрелся, налился красками и заблистал. Оставалось только наслаждаться грацией мастера, с какой он нырял из речитатива в арию или в ансамбль, не теряя при этом смысла слов и жестов. В каламбурном трио «Папатаччи» («простак» или даже «дурак») над Мустафой-беем – Регацци, коронованным шапкой гопника, все рыдали до слёз. Но и баритон Роберто ди Кандиа тут ему не уступал. Две главных мужских партии – басовая (Мустафы- бея) и баритоновая (Таддео) оказались сыграны вничью, а это лучшее, что могут пожелать себе россиниевские слушатели.

РОССИНИ В РОССИИ

Премьера оперы «Итальянка в Алжире» 21-летнего композитора случилась 22 мая 1813 года в венецианском театре «Сан Бенедетто». Автору она принесла огромный успех. При том что на счету вундеркинда – отпрыска трубача и певицы из бродячей труппы – уже были оперы, которые он с 14 лет писал одну за другой, именно в «Итальянке» обнаружился подлинный размах россиниевского авантюризма. Он оприходовал либретто Анджело Анелли, уже использовавшееся в одноимённой опере 1808 года композитором по фамилии Моска. Откровенно перехватив анекдот про хитрость европейских женщин и простодушие восточных мужчин, Россини тут же прославится.

Годом позже Россини напишет оперу «Турок в Италии», где завертит любовные приключения в обратном направлении. В одной из последних постановок «Турка в Италии» (Опера Цюриха – 2002) заняты Чечилия Бартоли и дирижёр Франц Вельзер-Мёст, которому, вероятно, тот же Дзедда давал ценные советы. То есть Москву ввернули в мировой россиниевский контекст. Приятно. Особенно если вспомнить, что последний раз «Итальянку в Алжире» здесь играли в 1822 г. Играла итальянская труппа, выступавшая в домашнем театре Апраксина на Знаменке. С тех пор фрагменты из «Итальянки в Алжире» можно было послушать уже в ХХ веке по радио с Зарой Долухановой в партии Изабеллы. Вот так бывает. Опере 197 лет, а для нас, москвичей, всё ещё новинка.

Елена ЧЕРЕМНЫХ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 1,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Искусство

Догнать неузнанное время

ЖУРНАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ

Для человечества XX век по-настоящему историей ещё не стал. Всё нам кажется – вот он, совсем рядом, только руку протяни. Мы же вот только что в нём жили. Читали книги, смотрели спектакли, ходили на выставки. А искусство уже перевернуло одну из самых ярких и самых неоднозначных страниц в своей истории. И можем ли мы с чистой совестью заявить, что досконально знаем, что именно на этой странице написано…

Первый номер 2010 года журнал «Русское искусство», издаваемый под эгидой Благотворительного фонда им. П.М. Третьякова, посвятил художникам, чьё творчество словно затерялось в минувшем столетии, разметалось ураганами войн и революций, политических и иных репрессий. Оценивать и расставлять приоритеты в русском искусстве XX века сегодня ещё, наверное, рано. Но из общего можно и нужно выделять частное. Восстанавливать историю отдельных выставок, возвращать из небытия имена отдельных художников, отдавать должное отдельным коллекционерам и собирателям – самое время. Без последних, кстати, историю советского искусства восстановить вообще было бы невозможно: то, что клеймила и отвергала власть, находило прибежище в частных собраниях.

Свою статью о Клубе собирателей изобразительного искусства и Клубе коллекционеров Советского фонда культуры Валерий Дудаков посвятил памяти Владимира Костина и Савелия Ямщикова. Имя Сергея Шаршуна – писателя, поэта и «самого неизвестного из известных русских художников парижской школы» – на его родине долгое время было под запретом. Его «возвращение» в культурный контекст – тоже во многом заслуга коллекционеров. И наследие ленинградского художника Николая Лапшина сохранено для будущих поколений их усилиями.

Журнал занимает очень плохо обжитую сегодня нишу профессионально-популярных изданий. Слово «популярный» нынче, к сожалению, носит откровенно негативный оттенок, а ведь это совершенно особый, очень редкий и необходимый нашему времени дар – говорить о сложном доступно, так, чтобы быть интересным – нет, не «широкому», а образованному, не разучившемуся думать читателю. Статью Брониславы Поповой об отце Андрее Сергеенко, настоятеле храма Иоанна Воина в Медоне, расписанного уникальной художницей Юлией Рейтлингер, трудно отнести к жанру чистого искусствоведения. Равно как и историю создания портрета замечательной мхатовской актрисы Анастасии Платоновны Зуевой, легендарной Коробочки из «Мёртвых душ». Скрупулёзность опытного исследователя и восторг пламенного неофита – вот отличительные черты авторов большинства материалов. Вода и камень – на зыбкой, трудноопределимой границе двух стихий и выстроен этот номер журнала. Наверное, не каждый открывший его примет такое положение вещей, но тот, кто окажется способным на это, сумеет добавить ещё одну крупицу к портрету ещё неузнанного им XX столетия.