Газета День Литературы - Газета День Литературы # 86 (2004 10)

Я не собираюсь оправдывать Кваса в глазах читателей: "Ах, бедный мальчик стал скинхедом, потому что у него не было выбора в жестоком грязном мире". Квас стал скинхедом так, как добровольцы шли на войну, выполняя свой долг и чувствуя себя спокойно и уверенно перед лицом общества.

"Товарищ пухлого блондина однажды решил спекульнуть шмалью прямо на улице. Очень скоро прилично одетый молодой человек согласился, но предложил пойти к нему домой за деньгами. В тихом дворе… сидело пятеро коротко стриженых ребят в бомберах… Несчастный нарк не сразу понял, что попался. Потом его очень долго пинали тяжелыми ботинками, а прилично одетый молодой человек объяснял ему пагубное влияние наркоты на состояние генофонда нации, часто брезгливо отстраняясь, чтобы не испачкать в крови свои шикарные брюки". Господа русские интеллигенты, не надо содрогаться от возмущения, наркомана благостными беседами с психологом не перевоспитаешь. Конечно, общество не привыкло к правде, незакамуфлированной витиеватыми отвлеченными рассуждениями, но правда говорит с этих страниц безыскусно и честно. "Вот стандартный сюжет репортажа… Какой-нибудь картавый сетует, что РНСС окучивает молодежь. Потом соглашается, что да, молодежь в России запущена, что власти на нее хрен кладут, что из-за этого растет число наркоманов, алкоголиков, беспризорников, преступников. А вывод из всего этого следующий: нужно травить РНСС, нужно замалчивать идеи скинов, чтобы молодежь не попадала под их влияние, а продолжала сидеть по подвалам и нюхать всякую херню. Здорово, правда?".

Повесть "Скины" — это экстремальная литература, оригинальная своими простыми и чистыми идеалами среди порнухи и чернухи, которыми теперь не удивишь. Эта книга — начало эпоса о русских правых, и фундамент этой эпики — объективная основа. Жизнь нации, распавшаяся на поэзию и прозу, снова становится единым целым, воплощаясь в молодых воинственных романтиках. В их простой отваге воплощена "мысль народная". Разве все мы не устали от наглости чужаков, оккупировавших Россию? И разве не такая же ненависть к захватчикам вела Святослава Хороброго на хазар, а Дмитрия Донского на татар? Эпическую устойчивость придает произведению уверенность главных персонажей в своей незыблемой исторической правоте. Вспоминаются слова, появившиеся в прессе в 1942 году, когда наш народ не прошел еще и полпути по дорогам войны: "Всё отберем обратно, всю красоту, всё счастье наше. Не погибнет то, что веками неотделимо от нашей земли. Нет конца нашей песне — душе нашей. Нет смерти и нам вместе с Родиной".

Религиозный аспект творчества Дмитрия Нестерова непосвященному человеку незаметен, но присутствует и ненавязчиво создает определенное настроение внутренней свободы и спокойной уверенности. Это — славянское язычество. Оно проявляется в гармонии героев с самими собой, в исключении нравственных метаний и самоистязаний, которыми вообще славится русская литература, в отсутствии мотивов душевного нездоровья — этакой достоевщины, благодаря которой русский человек предстает вечно колеблющимся, неуверенным в себе, угнетенным окружающей действительностью — тварью дрожащей, нищей и покорной обстоятельствам. Как будто приоритет духовного над материальным заключается в том, чтобы подставить и правую, и левую щеку, отдать последнюю рубаху и пойти с протянутой рукой. Такой взгляд на мир давно считается хорошим тоном у писателей-христиан. Добро — ко всем подряд, равенство — с кем попало. Но национализм — это превосходство лучших над худшими, даже если приходится противопоставлять друг другу нации и расы. Европейское язычество против европейского христианства, это Гиперборея против Евразии. И не надо тешить себя патриотическими фантазиями, вроде той, что Христос был арийцем и Моисей — славянским волхвом. Язычество и национализм обретают все большую связь, оттесняя космополитичное христианство на обочину бытия, когда все конкретно русское обретает обостренную значимость, когда эмоции и действия основаны на инстинктах самосохранения племени, защиты своей территории, любви к единокровным. Разве мы не можем согласиться с простым подростком по кличке Квас: "Я могу сказать, что я русский сепаратист, я хочу жить в русском государстве, с русским телевидением, чтобы государство представляло конкретно русские интересы, а на абстрактный многонациональный народ мне насрать", "После революции 17 года жиды истребляли всё русское… Казаков истребили, крепких крестьян истребили. Дзержинский говорил: "Я с детства мечтал о шапке-невидимке, чтобы истреблять москалей". А Ленин говорил: "А на Россию, господа хорошие, нам наплевать…". Троцкий нас в белых негров хотел превратить. Какие первые законы Ленина? Свободу пидорам и расстрел за великодержавный шовинизм".

Отдельно можно сказать о литературном языке повести. В нем есть некоторая доля жаргонных или грубых слов, но в контексте произведения они смотрятся органично и придают большую достоверность повествованию. Живая речь, энергичная и естественная, подталкивает читателя к мысленному диалогу с героями, дает им объективную характеристику, не вызывает диссонанса с описанием их действий, быта, внешнего вида и социального положения. Мы видим робость юного скина перед первой дракой, сдержанное отчаяние соратников над могилой Молодого, беспокойство родителей Кваса за своего, как им кажется, бесшабашного сына.

Меткие замечания и сравнения придают повествованию порою и веселый настрой, впрочем, это специфический юмор — на любителя. "Поезд был чист в расовом отношении. Не было никого, хоть тресни" — об электричке, где едут только русские пассажиры. "Подошвами своих тяжелых ботинок они истоптали Москву, как медведь любимый малинник". "Я полностью согласен с господином Прошечкиным, что антисемитизм — это, несомненно, ужасное явление в российском обществе. Наша борьба закончится только тогда, когда из России будет удален последний возбудитель антисемитизма".

Книга "Скины", вышедшая солидным тиражом, означает тот факт, что мировоззрение, бывшее внутренней сутью замкнутых молодежных групп, раскрылось для широкого читателя и готово к вербовке сторонников, невзирая на возмущение демократических и любых других оппонентов.

Мы, единомышленники, поздравляем Дмитрия Нестерова с победным завершением первого этапа его творчества и желаем новых побед. Молодые националисты — наша новая рыцарская Русь, готовы к борьбе на идеологическом фронте, так же, как и в реальной жизни.

Слава России!

БЕЗДОМНЫЙ ПЕС

Поглажу дай, бездомный пес,

Я вот еды тебе принес,