Литературка Газета - Литературная Газета 6263 ( № 59 2010)

то годится как раз

на раскурку.

Пуля в сердце влетит

сквозь брошюрку.

Мать порядка тебя не спасёт.

...На Кропоткинской

вышел старик –

на руке чуть заметны

наколки.

Он давно головою поник

и не верит уже в кривотолки.

ТРИ ДОРОГИ

Из трёх дорог

четвёртую избрать

нам не дано.

Куда же двинуть?

Прямо.

Там скатерь-самобранка

и вино,

деревья и кусты

там пахнут пряно.

Там так тепло,

что созревает дух

так быстро,

что даёт три урожая,

но гады там здоровью

угрожают

и не по-нашему кричит

петух!

Налево, что ль?

Направо ли пойти?

Да, видно, никуда

нам нет пути

из трёх дорог,

и только по четвёртой

мы устремимся мыслию своей –

там тьма, ни вех,

ни фонарей,

ни мало-мальского

приюта

блуждающим под сению салюта.

ЗИМНЕЕ ВИДЕНИЕ

И на Россию выпал снег.

Нам выпала такая доля –

сугробы полюбить и в поле

метелицу одну на всех.

Ветвь переломится в руках,

лежит земля в рубахе белой,

перед жильём оторопелым

сова застыла на ветвях.

Откуда взялся этот страх –

расширены глаза живые.

Заката раны ножевые

кровоточат в пяти местах.

ОТКРОВЕНИЯ ЗАСУХИ

Я заглянул в расщелину

в земле –

и в ужасе отпрянул,

так явно показалось мне,

что на меня оттуда

кто-то глянул.

Кто в толще, в недрах

прячется от нас

помимо угля, нефти,

руд железных

и вдруг однажды

выскочит как раз

и нас добудет –

тёплых и телесных.

И кто так тянет

сильно из земли,

что даже птицы

вечно не летают.

И только мысли вечные

витают,

но далеко –

в космической пыли.

ТАМБОВ

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 1,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Ракушечная земля

ЛИТРЕЗЕРВ

Анастасия КУАНЫШЕВА, 24 года, ЕКАТЕРИНБУРГ

***

Подо мной произрастает рожь,

вьются переливами колосья,

по земле бежит-струится дрожь,

семь ночей поля никто не косит...

Покажи мне двери в новый день,

покажи мне землю из ракушек,

где гуляет ласковая тень

по верхушкам ёлочных игрушек,

где улиток мягки завитки

и не дуют западные ветры,

грани неба ясны, высоки...

Где земля ракушечная, где ты?

***

Укутанные бархатом

под покрывалом ночи...

Земля вокруг не вспахана,

мы закрываем очи,

и прячемся, и прячемся,

и нас никто не слышит,

мы видим всё, мы зрячие –

летающие мыши…

***

Положи под подушку прочтённый роман,

с головой окунись в белый сон.

Это жизнь, это воздух, не самообман,

это ветер меж спутанных крон.

Кто-то там вдалеке, кто-то ищет тебя,

за шагами упорно следит,

а снежинки беспечно снега теребят,

и земля, как медведица, спит.

Я же снова бросаю себя в пустоту,

пустота окружает меня...

Это колокол, смех, это взгляд за версту,

это там, где слова не звенят.

***

А двери стальные заперты,

иду я шагами мерными,

вороны кричат над папертью,

они умирают первыми.

Снуют по простору синему

и машут крылами чёрными,

следы оставляя – линии,

кривые и непокорные...

Свеча вьётся жёлтой памятью,

и ей остаются верными

все те, кто отравлен папертью...

Они умирают первыми.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 3,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Литература

Мазохизм по-русски

ОБЪЕКТИВ

Игорь ПАНИН

Леопольд фон Захер-Мазох. Змия в раю: Роман из русского быта в трёх томах. – М.: ТЕКСТ, 2009. – 544 с.

Любителей «горячего» чтива ждёт серьёзное разочарование. Данную книгу Леопольда Захер-Мазоха (от фамилии которого и произошёл термин «мазохизм»), впервые изданную в России, ну никак не отнесёшь к чему-то непристойному или запретному. Весьма целомудренный роман, способный вызвать как умиление, так и скуку – в

зависимости от эстетических предпочтений читателя. Не без оснований считавший себя наследником Тургенева, Мазох в этом произведении и впрямь следует традициям великого русского писателя. Во всяком случае, отдельные аналогии просматриваются достаточно чётко. То же неторопливое повествование, те же многословные описания природы и размеренной жизни помещиков.

Мазох знал и любил русскую литературу. Многие главы предваряют эпиграфы из Пушкина, Лермонтова. Уже само название романа отсылает нас к пушкинской: «Гавриилиаде». Любопытно: сам автор утверждал, что живописует русский быт, однако действия происходят не в Российской, а в Австро-Венгерской империи, в Галичине. Сам родившийся во Львове (в то время – Лемберге), Мазох досконально знал Восточную Европу и неоднократно описывал её в своих произведениях. Вероятно, мода на Россию была в конце XIX века столь распространена в Европе, что и достаточно известный автор не побрезговал заработать дополнительные баллы на приписке к названию. Пёстрый национальный конгломерат, представленный в романе и состоящий из малороссов, великороссов, немцев, евреев, поляков и других, не позволяет говорить о едином культурно-бытовом пространстве. А если и даёт представление о русском быте, то самое отдалённое. Шутка ли – герои романа расплачиваются чуждыми русскому слуху и карману гульденами, крейцерами и флоринами. Где это видано? Впрочем, медведей, бродящих по улицам городов, здесь тоже нет. И на том спасибо, как говорится. Для большинства европейских авторов, писавших о России, это уже неплохо.

Главный герой романа Сергей Ботушан, слывущий повесой и вертопрахом, возвращается в своё поместье после многих лет странствий и тут же влюбляется в дочь соседнего помещика Менева – Наталью. Регулярно наведываясь к Меневым в Михайловку, он всё более убеждается, что Наталья – та девушка, руки которой стоит просить. Однако, отвергнутый её роднёй, он подаётся в Лемберг, где встречается с «демонической женщиной» Зиновией Федорович. Очарованный внешностью и поведением своей новой знакомой, Ботушан помогает ей расплатиться с долгами, не требуя ничего взамен. А та, в свою очередь, доверив дела со своей недвижимостью Ботушану, решает отдохнуть от городской жизни и поселяется в уже знакомой нам Михайловке, принадлежащей Меневым, которые по прихоти автора доводятся Зиновии родственниками. Последние, хоть и не в восторге от экзальтированной и слишком современной Федорович, вынуждены принять её и мириться с её активным присутствием. К их ужасу, эта Змия, попав в райский уголок, принимается планомерно и ненавязчиво развращать его обитателей. «Развращение» происходит главным образом посредством распространения любовных французских романов, модных журналов, разговоров о светской жизни. И очень скоро приносит свои плоды. Отставшие от жизни, прижимистые и благообразные Меневы, никогда прежде не знавшие шумных праздников, превращаются в мотов и гуляк, тратят больше, чем могут себе позволить, устраивают балы и театральные представления для гостей. Мужчины дерутся на дуэлях, заводят любовные интриги. Дамы щеголяют в дорогих нарядах, а то и вовсе в мужском платье, что для описываемого времени нонсенс. Федорович, славящаяся своей красотой и коварством, легко превращает процветающее совсем недавно поместье в запущенное место, которое осаждают евреи-кредиторы, где слуги привыкли пьянствовать чаще хозяев, выпустивших из своих рук бразды правления, и где, кажется, уже нельзя ничего изменить в лучшую сторону. Тут-то на сцене и возникает отвергнутый некогда Меневыми под предлогом его ветрености и вольнодумства Сергей Ботушан. Он решает все вопросы с кредиторами, спасая Меневых от полнейшего разорения, и получает руку Натальи, которая, как и следовало ожидать, сама в него давно влюблена. Добрая половина основных действующих лиц обоего пола на радостях тут же сочетает себя узами Гименея. Все счастливы. Вот такой незамысловатый сюжет, больше подходящий для водевиля.