Элвин Тоффлер - РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО

Беспрерывное сервисное обслуживание создает возможность для каждого потребителя составить собственный график, внося свой вклад в движение к неупорядоченному времени. И в производстве, и в потреблении время и темпы становятся все более сложными и «демассифицированными». Это, в свою очередь, имеет практические последствия в каждом бизнесе, в каждом секторе и в экономике в целом на всех уровнях развития.

Сдвиг к непрерывности наиболее заметен в финансовой сфере. Электронные коммуникационные сети (ЭКС) позволяют людям покупать и продавать акции после официального закрытия рынков. Онлайновая торговля заставила консервативные биржи пересмотреть график работы, как это сделал немецкий супермаркет. Сделала такой шаг Швеция, серьезно рассматривают этот вопрос Нью-Йоркская и Торонтская фондовые биржи. И это только начало. В будущем торговые сети будут бодрствовать всегда.

Давление времени, возможность делить его на все более тонкие, неровные слои, всемогущая власть и скорость электронной инфраструктуры, разнообразие продукции и растущая раздробленность оплаты труда — все это указывает на приближение того дня, когда денежные потоки перестанут давать предсказуемые всплески в определенные дни — к примеру, вечером в пятницу или 15-го числа каждого месяца.

Эти взаимосвязанные сдвиги — акселерация, разупорядочивание и непрерывность — меняют картину временного ландшафта. Но и эти изменения представляют собой только часть более масштабного процесса перехода от времени индустриальной эпохи к времени XXI века.

Как указывалось в «Шоке будущего», эти сами себя питающие альтернативы вызовут значительные социальные последствия: более быстрое перемещение вещей, людей, изменение территорий, отношений и информации как в корпоративной, так и в частной жизни. Увеличивается доля одноразовых продуктов — сегодня фотокамер, завтра — телефонов. Точно так же нас ожидают одноразовые идеи, бизнес-модели и межличностные отношения.

Они же толкают нас к ad-hoc-кратии (От лат. ad hoc — для данного случая. — Примеч. пер. ) — сдвигу от постоянных или долговременных организационных форматов к одноразовым, кратковременным, в том числе — даже к временным магазинам. Так, токийская компания, созданная дизайнером Реи Кавакубо и ее мужем Эдрианом Йоффе, открыла в.

Берлине магазин, который, по их утверждению, просуществует всего один год, а потом закроется независимо от прибыльности. В этой идее отражена мимолетность жизни моды, кинофильмов, музыки и знаменитостей.

Компании в стремлении адаптироваться к переменам на рынках, в финансах и других областях тоже вовлекаются в непрерывный процесс внутренней реорганизации. Организационная временность или быстротечность, прогрессировавшая на протяжении десятилетий, сегодня является неизбежной характеристикой передовых экономик.

Еще более эфемерными являются новинки в менеджменте, которые возникают, чтобы оказать свое воздействие на последовательную реорганизацию и уйти в забвение. Цены тоже меняются все быстрее и быстрее. Инвесторы требуют все более быстрого возврата вложенных денег. Взгляды на людей, территории, идеи, технологии или поставщиков живут все менее долго.

Насколько далеко может продвинуться общество на пути к гиперскоростям и произвольно форматируемому времени, если часть населения освобождается от рутины и стандартного распорядка, а другая часть продолжает жить в режиме прошлого? Как справиться нанимателям с молодыми сотрудниками, этим продуктом нового образа жизни, которые рассматривают пунктуальность как посягательство на свою свободу и креативность?

Сегодня аналитики утверждают, что распространение сотовых телефонов породило более снисходительное отношение к необязательности — ведь всегда можно успеть позвонить заранее и извиниться за опоздание. Но тому есть и более основательная причина: упадок конвейерного производства. Конвейерные линии требуют синхронной работы, и если один работник запаздывает, это отражается на темпах работы всех остальных: здесь требуется уровень пунктуальности, неведомый аграрным обществам.

Сегодня, когда появляется все больше свободных агентов, индивидов, работающих по разным графикам, время сохраняет свою значимость, но пунктуальность утрачивает свое значение.

У нас нет возможности в полной мере обсудить здесь социальные, культурные, психологические и экономические последствия этих сдвигов.

Важно, однако, уяснить, что такие факторы, как десинхронизация в работе наших ключевых учреждений, возрастание напряженности между синхронизацией и десинхронизацией, постоянная акселерация, произвольное деление времени, ослабление зависимости между производительностью и затраченным временем, удорожание каждого последующего отрезка времени по сравнению с предыдущим, способность индивида измерять и контролировать все более короткие и все более длительные периоды времени, — все это свидетельствует о процессах исторической значимости.

Мы революционизируем связи человека с одной из глубинных основ богатства. Уже одно только это изменит и нашу жизнь, и жизнь наших детей. Но и это еще не все.

Сегодня происходит один из самых значительных в истории географических сдвигов богатства. Богатство находится в движении, как никогда ранее.

Так же, как мы меняем наши взаимоотношения со временем, мы меняем и свои отношения с глубинной основой пространства — местами, где создается богатство, новыми критериями выбора этих мест и того способа, каким мы их связываем между собой.

В результате этого наступает период пространственной турбулентности. Возрастающая «мобильность богатства» окажет свое воздействие на будущее рабочих мест, инвестиций, возможностей для бизнеса, структуру компаний, местоположение рынков и обыденную жизнь обыкновенных людей по всему миру. Она же определит судьбу городов, стран и целых континентов.

Поскольку Запад так долго и так выраженно доминировал в экономике, часто упускается из виду, что пять веков назад не Европа, а Китай обладал более передовой технологией, и именно Азия указывала путь остальному миру, выпуская полных 65 процентов всей мировой продукции.

Обычно забывается, по крайней мере на Западе, что в 1405 году армада из 317 кораблей с командами из 27000 матросов и воинов отправилась в одну из семи величайших исследовательских экспедиций. Согласно историку Луизе Леватес, командовал этим флотом адмирал Чжен Xe, китайский евнух-мусульманин, один из величайших мореходов. Его экспедиция исследовала берега Африки и Аденский пролив на Ближнем Востоке, достигла на западе Джидды и Дхофара и проложила торговые пути для Китая по всему Индийскому океану.