Элвин Тоффлер - РЕВОЛЮЦИОННОЕ БОГАТСТВО

Если бы это было правдой, было бы легко прогнозировать траекторию перемещения богатства: тогда можно было бы обнадежить Африку, где находится огромный резерв самой дешевой на земле рабочей силы. (Африканцы должны радоваться каждый раз, когда азиатские рабочие образуют профсоюзы и борются за повышение оплаты труда.) Если стоимость труда является единственным соображением, стимулирующим движение богатства, то почему все предприятия еще не переведены из Китая в Африку?

Факты таковы, что даже при выполнении низкотехнологичной работы стоимость труда редко, если вообще когда-нибудь, является исключительным основанием для принятия компанией решения переместиться в другое место. Насилие и бесконечные войны, сотрясающие Африку, неразвитая инфраструктура, заоблачный уровень коррупции, высокая степень заболеваемости СПИДом и постыдные политические режимы ставят барьеры для инвестиций независимо от дешевизны рабочей силы.

Теория «гонки ко дну» предполагает также, что рабочие, в сущности, взаимозаменяемы, что может быть в достаточной мере справедливым для повторяющихся, конвейерных операций. Чем выше поднимается работник по лестнице наукоемкой экономики, тем в меньшей степени срабатывает этот принцип.

По мере того как все компоненты создания богатства — маркетинг, финансирование, исследовательская деятельность, менеджмент, коммуникации, информационные технологии, отношения с поставщиками и дистрибьюторами, регулярность и надежность, законопослушность и прочие непременные составляющие — усложняются и приобретают все большее значение, работники, как и сама работа, становятся все менее взаимозаменяемыми, и от них требуются постоянно обновляющиеся навыки и умения.

Вот почему попытки прогнозировать, какие города, регионы или, как в данном случае, страны и континенты станут следующим Гуандуном, обречены на провал, если строятся на экстраполяции завтрашней экономики, исходя только из существующего или планируемого уровня заработной платы.

Любой такой упрощенный анализ оказывается еще более проблематичным постольку, поскольку при переходе от конвейерных заводов и дымных городов к наукоемкому производству мы радикально меняем сами критерии, по которым точка на карте, город или страна оказываются «местом высокой прибавочной стоимости».

То, что мы должны увидеть, это не столько гонка ко дну, сколько гонка наверх.

Чтобы адекватно представить себе удивительную географию завтрашнего дня — включая расположение высокооплачиваемых рабочих мест, престижного жилья, возможностей развития бизнеса, самого богатства и власти, нужно понять один ключевой момент: меняется не просто где богатства, но и почему — то есть критерии, по которым мы оцениваем место. Это еще более влияет на передислокацию.

Пытаясь оживить промышленность, в 1955 году правительство штата Индиана напечатало в журнале «Форчун» объявление, где перечислялись его экономические преимущества. Сюда входили низкие цены на уголь, известняк, белую глину, алюминий, гипс, асфальт, доломитовую муку, плавиковый шпат, воду, песок, гравий, дерево, кукурузу, соевые бобы, а также удобный выход к реке Огайо. Вдобавок ко всему правительство обещало «завидно низкий уровень забастовок и локаутов» — то есть слабое, сонное рабочее движение.

Это было тогда. Сегодня Совет по развитию Индианы гордится отказом от «чрезмерной опоры на традиционные отрасли промышленности».

И ни слова про известняк.

Журнал «Инк» сообщает лидерам американского малого бизнеса, что «лучшим» местом для «открытия или роста компании» является Финикс в Аризоне благодаря наличию высокотехнологичной рабочей силы, солнечному климату, обновленному художественному музею и «четырем основным спортивным франшизам».

Группа под названием «Комитет по выживанию малого бизнеса» сделала вывод, что лучшим местом для инвестиций является Южная Дакота, потому что там самые низкие налоги на бизнес, минимум законов, регламентирующих заработную плату, не слишком много чиновников и т. д. Еще одна рейтинговая система основывает свои прогнозы на будущее на долговременности существования и темпах роста компаний в том или ином месте. Корреспондент сайта «Майкрософта» bCentral.com предлагает индекс, который складывается из этих двух методов, и делает заключение, что Невада — вот место, где нужно вкладывать деньги.

Процитировав публикацию 1955 года насчет Индианы в своем исследовании 2002 года под названием «Индекс новой экономики штата», Роберт Д. Аткинсон и Рик Кодури из Института прогрессивной политики пишут: «В экономике, где меньше 20 процентов экономической активности состоит в создании, обработке или перемещении физических товаров, доступ к сырью, транспортировка и рынки значат гораздо меньше. Товарная продукция все в большей степени выпускается в форме электронных битов, и старые факторы привязки к местности утрачивают свое значение».

Рассмотрим такой фактор, как близость, легкодоступность. Некоторые экономисты полагают, что из-за близости к американским рынкам Мексика в конечном итоге сможет одолеть китайских конкурентов. По их мнению, расстояние еще играет ту роль, которая принадлежала ему до появления наукоемкой экономики. Но благодаря интенсивным информационным технологиям продукция с каждым днем становится все более компактной и легкой.

Полагаться на территориальную близость — значит предполагать, что преимущества Мексики будут связаны с производством более крупных по объему, тяжелых товаров — тех самых, которые сейчас вытесняются с рынка. Территориальная близость значит еще меньше для высокодоходных услуг, стоимость доставки которых мало зависит или не зависит вовсе от расстояния, — программного обеспечения, спутникового ТВ, резервирования авиабилетов, музыки и тому подобного. Расчет на близость к Америке обеспечит Мексике дальнейшее отставание и навсегда оставит ее в прошлом.

Сегодня в гонке наверх конкурирующие стороны меньше гордятся известняком и углем и больше — крупными университетами, недорогими коммуникациями, передовой технологией, интенсивностью авиаперевозок, низким уровнем преступности, хорошим климатом и высоким качеством жизни. Экономика преображается в соответствии с предпочтениями работников и образом жизни.

Сами категории, с помощью которых мы описываем территориальные единицы и их взаимоотношения, меняются с возникновением новых экономических сетей. Мы наблюдаем, например, рост заботы об экологии аэропортов, гораздо теснее связанных друг с другом, чем со своим непосредственным окружением или местными властями. Это именно то, что Грег Линдсей в своей книге «Век рекламы» называет «аэромиром»: каждый аэропорт все в большей мере оказывается окружен кольцом «торговых центров, конференц-залов, круглосуточно действующих фитнес-центров, церквей, почтовых отделений, кабинетов дантистов, приемных врачей, бассейнов на крышах и роскошных отелей».