Сергей Голубицкий - Чужие уроки - 2009

В ноябре 2005 года ETA заявила о грядущем прекращении выпуска базовых часовых механизмов и продаже готовых калибров собственного производства и под собственными торговыми марками. Расследование Швейцарской антимонопольной комиссии, последовавшее вслед за лавиной обрушившихся на ETA жалоб, возымело паллиативное действие: единственное, что удалось выжать из подразделения Swatch Group, так это обещание поддержать поставки ґebauches на текущем уровне до конца 2008 года, а затем на протяжении еще двух лет сохранять объемы поставок на уровне 50%.

Такой вот замечательный монстр явился на свет в результате операции по «возрождению» швейцарской часовой промышленности, предпринятой в начале 80-х годов прошлого века. Официальная версия приписывает феноменальный успех «возрождения» не колоссальному вливанию капитала, который обеспечил финансирование гигантской концентрации производства в единых руках (чьих — еще поговорим), а шкодливому недоразумению по имени Swatch, в честь которого даже переименовали всю группу SMH.

Легенда гласит, что в начале 80-х гениальные дизайнеры Марлиз Шмид и Бернар Мюллер при содействии ювелира Роберта Мазло придумали волшебные часы из пластмассы, в которых вместо традиционных 100 и более деталей было только 30. «Великое» изобретение получило название Second Watch («вторые часы», сокращенно — Swatch), стоило дешево, использовало кварцевый генератор и не ремонтировалось, поскольку внутренности недоразумения были намертво запаяны в пластиковый корпус.

Маркетинговое обоснование Swatch строилось на детском эксперименте — в контрольные магазины выложили три совершенно одинаковых пары часов, которые отличались только ценником и этикеткой: на первых часах было написано «Made in Switzerland», и они стоили 110 долларов, на вторых — «Made in Japan» (100 долларов), на третьих — «Made in Hong Kong» (90 долларов). Эксперимент провели в магазинах Европы, США и Японии, и повсеместно покупатели отдали предпочтение пусть даже немного более дорогим, но все-таки швейцарцам.

Из эксперимента сделали вывод: не все еще потеряно. Посему на циферблат Swatch наклеили медицинско-швейцарский крестик, гордо дописали заглавными буквами магическое слово QUARTZ и в 1983 году завалили прилавки всего мира Swatch GB 101 — первой серией «спасителя швейцарской индустрии». За первой серией последовали вторая, третья, десятая, каждая из которых была отмечена неповторимым родовым признаком: кричащей расцветкой циферблата и запредельно дешевого вида пластмассовым корпусом и ремешком. Обывателям часы Swatch, якобы, жутко понравились, и все принялись закупать неремонтируемые ходики с несменяемой батарейкой дюжинами, подбирая их под цвет одежды и просто ради коллекционирования.

Стоит ли сомневаться, что хэппи-энд последовал незамедлительно: очарование Swatch было столь велико, что массовый покупатель окончательно отвернулся от Seiko, Citizen и Casio. Тот факт, что в ассортименте японских часовых производителей находились десятки и сотни моделей куда оригинальнее, ярче, выразительнее и технологичнее (при меньшей цене), чем у ширпотребного «спасителя швейцарской часовой индустрии», мало волнует в ситуации, когда общественная галлюцинация разыгрывается по мифологическому сценарию. В конце концов, гораздо фееричнее верить в торжество человеческого гения и маркетинговую изобретательность, чем в скучную банальность капиталовложений, пусть даже и колоссальных размеров.

О том, сколько денег было вложено в создание Swatch Group, мы никогда не узнаем, благодаря величайшему достижению швейцарского капитализма — Ее Величеству SA, Sociґetґe anonyme, юридическому образованию, которое по загадочному недоразумению переводится в словарях на русский язык как «акционерная компания открытого типа». Между тем не нужно обладать семью пядями во лбу, чтобы догадаться по французскому названию: в швейцарском Sociґetґe anonyme акцент делается не на ограничении ответственности акционеров по обязательствам компании (как в Sociґetґe а responsabilitґe limitґee, SARL, или в более привычном английском выражении — Limited Corporation, LTD), а на полной анонимности этих самых учредителей-акционеров.

В равной мере мы никогда не узнаем, чьи деньги вливались в Swatch Group. Единственное, что дано нам в ощущениях, так это крохотный нюанс, который, однако, обладает потенциалом водородной бомбы. Имя этого нюанса — Николас Жорж Хайек, президент и до недавнего времени генеральный директор Swatch Group. Да что там президент: отец, можно сказать, основатель. Но обратимся снова к легенде.

Рассказывать о Николасе Хайеке в нескольких скомканных абзацах — святотатство. Этот человек достоин толстенной монографии. Впрочем, прецедент уже есть: на 7 сентября 2009 года издательство «Nagel & Kimche» запланировало торжественный выход в свет исследования Юрга Вегелина, именитого экономического журналиста, под названием «Мистер Swatch, Николас Хайек и секрет его успеха». Будем надеяться, что премьера состоится вопреки всем усилиям, которые приложили Swatch Group и Хайек лично для того, чтобы не допустить сначала расследования, а затем и самой публикации.

Постараюсь, тем не менее, выделить ключевые моменты в биографии этого загадочного швейцарского миллиардера. Хайек родился в Бейруте в семье ливанцев, исповедующих православие (отец Николаса был американским гражданином, стоматологом, преподавателем американского университета в Бейруте и сотрудником бог весть каких еще разведок). Поскольку семья юного Николаса свято блюла заповеди греко-православной конфессии, родители не нашли лучшего места для обучения сына, чем французская школа Отцов Иезуитов (L’ґecole des Pґeres Jґesuites).

Образование Николас Хайек продолжил в Лионском университете (1948). Специализация в математике и физике отнюдь не помешала любознательному Николаcу уже в следующем году пройти стажировку по специальности «актуарий» в одной из страховых контор Цюриха. В 1949 году Хайек женится, затем десять лет управляет компанией тестя, после чего оставляет семейный бизнес, перебирается на ПМЖ в Цюрих, где учреждает в 1963 году собственную консалтинговую фирму Hayek Engineering и получает столь вожделенное и недоступное гражданство (тоже через год — в 1964).

Подробности жизнедеятельности Николаса Хайека в последующие двадцать лет не афишируются. Сообщается лишь, что его компания Hayek Engineering консультировала всех подряд — от швейцарской армии и телевидения до «Фольксвагена», «Рено», BMW, «Сименс» и «Хитачи».

А далее произошло следующее: отчаявшиеся от непосильной борьбы с японскими часоделами крупнейшие швейцарские производственные группы ASUAG и SSIH одновременно обратились в Hayek Engineering за советом, как жить дальше. Николас Хайек провел уже помянутый глубокомысленный эксперимент (с «Made in Switzerland» за 110 долларов) и выдал вердикт: «Нужно еще больше объединяться!» Желательно, не так, как в 30-е годы — по языковому принципу, а всем миром.