Анатолий Уткин - Измена генсека. Бегство из Европы

Этим российский лидер старался привлечь к себе внимание и поставить в ложное положение Горбачева. Советский президент никогда еще не выглядел столь жалким. Он прямо говорил о возможности гражданской войны на манер начинающейся югославской. Он уже видел опасность украинской сецессии.

Коронным элементом встречи в Москве было подписание Договора о сокращении стратегических наступательных вооружений — (СНВ) — в том же Владимирском зале. Договор СНВ-1 представлял собой весьма объемистый документ в 700 страниц. Наибольшему сокращению подвергались быстродействующие ракетные системы. На реализацию СНВ-1 отводилось семь лет. Обе стороны договорились продолжить переговоры по сокращению стратегических вооружений уже весной текущего года в Москве.

Советская сторона желала знать, когда дело дойдет до сокращения тактического ядерного оружия, но руководство Соединенных Штатов довольно жестко отвергло подобные идеи. Подобным же жестким образом американская сторона ответила Горбачеву и по другому важному вопросу — о прекращении подземных испытаний. Ответ был краток: американская сторона не готова рассматривать этот вопрос. [123] Garthoff R. The Great Transition. American-Soviet Relations and the End of the Cold War. Wahington: The Brookings Institution. 1994, p. 466.

Резко ослабленная позиция Горбачева на внутреннем фронте и общая слабость Советского Союза изменили стиль американского поведения. Американцев попросту стали «читать лекции» советскому руководству по проблемам внешней политики и внутренних реформ. «Советское низкопоклонство на Ближнем Востоке и в Югославии, избыточные уступки СССР на переговорах СНВ и в других случаях — были причиной политического ослабления Горбачева». [124] Whelan J. The Moscow II Summit, July 30–31,1991. Closing on START and Opening on the New Economic Agenda. CRS Report for Congress. Washington: Congressional Research Service, 1992, p. 88— 105.

Такие деятели позднесоветской дипломатии, как Шеварднадзе, демонстрировали олимпийское спокойствие. «Сейчас, я думаю, у нас нет особых проблем, и наши отношения развиваются естественным образом. Воздействия на советско-американские отношения оказывает внутриполитическое состояние дел». [125] FBIS Soviet Union, August 5, 1991, p. 10–11

Как будто внешнеполитический раздрай не повлиял на внутреннее состояние общества. «Критики и так атаковали Горбачева как лакея Буша» . [126] Matlock J. Autopsy on an Empire. The American Ambassador's Account of the Collapse of the Soviet Union. New York: Random House, 1995, p. 566.

Как ни суди, а после двух дней пребывания в Москве президент Буш сделал еще один несомненно одобрительный жест силам, раскалывавшим Союз. Речь идет о визите в Киев. Горбачев был шокирован желанием Буша посетить Киев. Горбачев через советского поверенного в делах в Вашингтоне пытался отложить визит президента Буша на Украину. Американцам пришлось приложить все силы, и через министра Бессмертных уговорить Горбачева не создавать скандал. Взамен президент Буш попросил составителей своих речей выбросить все, что может взвинтить Горбачева, что может быть истолковано как поддержка противостоящих ему сил.

Полет в столицу Украины длился два часа. Советские пассажиры огромного американского «Боинга 747» были приписаны к отдельным салонам. Обед был на уровне, и все отметили несколько скотчей, которыми сопроводил полет его номинальный глава с советской стороны Геннадий Янаев. Выступая в роли радушного хозяина, Джордж Буш показал Янаеву «электронную начинку» своего самолета. Комментарии Янаева были лапидарными: «Очень интересно». О вещах более сложных он предпочитал не говорить. Буш вспоминал оценку, данную Янаеву Центральным разведывательным управлением: аппаратчик старого закала; маловероятно, что может играть важную или независимую роль в политической жизни нового периода.

Буш был в Киеве очень тепло принят — отражение нового самовосприятия республики — как суверенной и при этом ожидающей поддержки и финансовой помощи Соединенных Штатов. Буш и его окружение уже имели возможность встречаться с украинскими националистами. Тех возмущал определенный артикль при названии страны: the Ukraine. Это им напоминало колониальные названия — the Gambia, the Lebanon. Выведенный из себя Скаукрофт спросил ревнителей словесной чистоты, а как относительно the Netherlands? В конце концов, как тогда трактовать the United States? Те же муки владели иррациональными националистами при определении прибыть на Украину. Они считали, что так могут говорить лишь москали. А как насчет шевченковского «…поховайте на Вкраини милой»?

После посадки кортеж с Бушем проехал из аэропорта Борисполь в центр Киева. На всем пути киевляне стояли плотной толпой и с цветами. Буш вспоминал места, где он проводил избирательную кампанию — Питтсбург, Кливленд, Детройт, Чикаго — где жило много украинских эмигрантов. Как и боялся Горбачев, в Киеве был ощутим контраст с Москвой, где публика уже привыкла к высоким лицам, и где зарубежные радетели перестройки уже не вызывали оваций. Выпустивший демона национализма из сосуда народной мудрости, Горбачев мог полюбоваться делом рук своих на многочисленных плакатах украинского национализма: «Если быть частью империи так хорошо, то почему Америка покинула империю?», «У Москвы 15 колоний» и т. п.

В центре Киева президент Буш встретил председателя украинского парламента Леонида Кравчука, вступившего на националистическую стезю, когда наступил подходящий момент. Кравчук жаловался, что треть урожая плодородной Украины не доходит до украинского потребителя. К Янаеву украинское начальство относилось (по американской оценке) как к «председателю всесоюзной ассоциации прокаженных». На обеде рабочими языками были английский и украинский. На Янаева было больно смотреть.

Общая картина не требовала дополнительных разъяснений. Президент Буш видел, в каком критическом состоянии находится «его друг Михаил», и он приказал своим «тайным писателям» внести в текст своей киевской речи обороты, которые порадовали бы Горбачева. Ключевыми были следующие произнесенные Бушем слова: «Свобода это совсем не то же самое, что независимость… Американцы не поддержат тех, кто желает независимости для того, чтобы заменить далекую тиранию местным деспотизмом…Те, кто исповедует самоубийственный национализм, основанный на этнической ненависти, не получит поддержки Америки». Буш восхвалил Горбачева и призвал подписать договор 9+1. [127] Presidential Documents, August 5, 1991, p. 1093–1095. Многие в зале были шокированы словами американского президента. Это было совсем не то, чего они ожидали.

Напомним, что американская дипломатия (и разведка) уже три года находилась в тесном контакте с украинским движением «Рух» — поддержку которой стимулировал сам Горбачев. «Лидеры «Руха» получали приглашение посетить Соединенные Штаты чаще чем любая другая украинская организация, хотя «Рух» получил менее четверти голосов во время выборов на Украине. Поездка президента Буша в Киев венчала эти американские усилия.