Анатолий Уткин - Измена генсека. Бегство из Европы

С другой стороны, если бы Горбачев оставил в 1980-е годы «Рух» один на один с Компартией Украины, от «Руха» мало что осталось бы. Тогдашний глава украинской компартии Щербицкий выступал категорически против националистов. Но благодарности за это от Горбачева он, естественно, и не дождался — более того: его, как консерватора, вывели из центрального Политбюро. Заменивший его Кравчук еще покажет свое истинное лицо.

Что же касается визита президента Буша, то, как пишет спустя некоторое время, американский историк Раймонд Гартхоф, «в ретроспективе ясно, что для Буша было бы лучше не ездить на Украину». [128] Garthoff R. The Great Transition. American-Soviet Relations and the End of the Cold War. Washington: The Brookings Institution. 1994, p. 471. Впервые с начала семнадцатого века глава великой державы навещал Украину, относясь к ее руководителям как к независимым правителям и обращаясь к присутствующим на украинском языке. Буш настаивал, чтобы все руководители крупных фракций присутствовали на его выступлении. Мэтлока обеспокоил союз номенклатуры с националистами. Такой союз мог «дать независимость и государственность быстрее, но в результате появится страна без внутренней связанности, что поставит под удар и единство большого союза». [129] Matlock J. Autopsy on an Empire. The American Ambassador's Account of the Collapse of the Soviet Union. New York: Random House, 1995, p. 571.

Из Киева Буш вылетел прямо в штат Мэн, где намеревался провести месяц. В представляемых ему ежедневно «Обзорах положения в СССР» за 17 августа было выделено мнение Александра Яковлева о «влиятельной группе сталинистов», готовой взять в свои руки власть. Обзор завершался так: «Существует растущая опасность того, что традиционалисты пожелают спровоцировать ситуацию, которая оправдает использование силы для восстановления порядка». [130] Beschloss M. and Talbott S. At the Highest Levels. Boston: Little, Brown, 1993, p. 421.

Ослабление власти Горбачева становилось все более ощутимым. На относительно небольшой завтрак в Кремле наряду с Бушем Горбачев пригласил Ельцина, Назарбаева, Павлова, Бессмертных, Моисеева. Черняева и Болдина.

Советский президент надеялся, что это удовлетворит желание Буша увидеть Ельцина. В последний момент Ельцин, однако, отклонил приглашение Горбачева, заметив при этом, что предпочел бы принять Буша у себя. Инаугурация Ельцина прошла всего несколько недель назад. Теперь Ельцин занимал те помещения в Кремле, которые были горбачевскими в бытности того Председателем Президиума Верховного Совета СССР. Именно здесь — а не в российском Белом доме — был принят президент Буш после указанного завтрака.

Американская дипломатия, которую в данном случае олицетворял Джордж Буш, уже начинала искать путь сближения с Ельциным, обещавшим значительно больше, чем слабеющий Горбачев: полный развал страны, оставлявший Соединенные Штаты единственной сверхдержавой мира.

Президент Буш встретился с Ельциным в его кремлевском кабинете во второй половине дня первого дня своего визита в Москву в 1991 году. То был огромный по значимости шаг — советские союзные республики Америка начала воспринимать как суверенные от Союзного Центра.

Горбачев был вынужден делать хорошую мину при плохой игре, а Ельцин, внутренне ликуя, спинным хребтом понимал, что он становится все более интересен для американцев. Мэтлок — то есть госдепартамент — и ЦРУ (уже более года) именно в этом духе настраивали Буша, хотя тот все еще клялся Горбачеву в вечной благодарности за почти демонстративный снос советского могущества.

Президент Буш открыто объявил, что все его «большие дела» с президентом Советского Союза отныне не закрывают дороги контактам с президентами отдельных республик. Буш только не сделал последнего шага (на который его усиленно толкал Борис Ельцин) — не прировнял по важности союзного президента с региональными президентами. Когда Борис Ельцин призвал Джорджа Буша к формированию непосредственных двусторонних связей с пятнадцатью советскими республиками, Буш призвал «подождать» подписания Союзного договора — тогда еще не зафиксированного на бумаге.

В то же время — читатель, обрати на это внимание — президент Буш несомненно стимулировал ельцинскую сепаратистскую «гордыню», сказав тому, что визит Ельцина в США «произвел огромное впечатление». [131] Presidential Documents, July 30, 1991, p. 1069. И это после того как брутальный Ельцин заставил американского президента прождать семь минут в своей приемной. Буш согласился (после этого) увеличить срок беседы с 15 минут до сорока плюс (импровизированная пресс-конференция). [132] Beschloss M. and Talbott S. At the Highest Levels: The Inside Story of the End of Cold War. New York: Little, Brown and Company, 1993, p. 412–413. Дело того стоило, это понимал и Буш и Ельцин.

Как уже упоминалось, на Западе постоянно размышляли над тем, есть ли в Советском Союзе, развороченном Горбачевым, «маленькая красная линия», перейти которую советской элите просто невозможно. Большинство экспертов считало, что такая линия существует, и она проходит по границе между Восточной и Западной Германией. Но вот Горбачев сдал ГДР — и ничего не произошло. Следующую красную линию видели во вступлении объединенной Германии в НАТО. Но и здесь Рубикон был пройден, и Земля не перевернулась. Развал страны? Неясно было, проснется ли огромное население, или корыстные националисты всех мастей заглушат голос разума (который, в частности, звучал в киевской речи президента Буша)?

Новый Союзный договор должен был быть подписан 20 августа 1991 г. Критическим для его судьбы было обсуждение, начатое 26 июня 1991 года в украинском парламенте. Из выступивших 35 депутатов 24 выдвинули те или иные возражения. Председательствующий Леонид Кравчук загадочно молчал. Решили отложить окончательное решение до сентября 1991 г., когда в Москве соберется Верховный Совет СССР. 2 августа, на второй день после отбытия президента Буша, Горбачев объявил, что договор «будет открыт для подписания 20 августа 1991 г., и что Российская Федерация, Казахстан и Узбекистан подпишут его».

Это, сказал Горбачев, будет база для «новой, подлинно свободной ассоциации суверенных государств». Но немногие помимо Горбачева смотрели на Проект с надеждой. Республики получали невиданную дотоле власть. Сохранится ли Союз? «Демократическая Россия» предложила Ельцину подписать Договор только с ее добавлениями. Это означало, что Договор подписан не будет.

4 августа 1991 г. Горбачев отбыл из Москвы на традиционный ежегодный отдых в Крым, в Форос. Он должен был вернуться назад, в Москву 19 августа. Политическая сцена казалась спокойной. Посол Мэтлок готовился к завершению своей миссии в Москве и к отбытию 12 августа 1991 г. Свой последний вечер он провел в семье Шеварднадзе.