Семен Резник - Вместе или врозь? Судьба евреев в России. Заметки на полях дилогии А. И. Солженицына

Спазмы перехватывают горло, когда вспоминаешь — какое было начало! Какой потрясающий взлет! Какая высота духа достигнута была в одночасье, всего-то одним прыжком, одним взмахом крыла, ОДНИМ ДНЕМ Ивана Денисовича! И такое долгое, медленное, неумолимое скольжение под уклон, по коричневому треку, в трясину ненависти протяженностью в ДВЕСТИ ЛЕТ!..

А. И. Солженицын

«Повторяю, как лепил и большевикам: не тогда надо стыдиться мерзостей, когда о них пишут, а — когда их делают», — говорит Солженицын (т. II, стр. 335). Это хорошо залеплено! Но забыто главное: для писателя — писать неотделимо от делать . Ибо «СЛОВО ПИСАТЕЛЯ ЕСТЬ ДЕЛО ЕГО!» (Пушкин).

В связи с выходом в свет первого тома книги А. И. Солженицына «Двести лет вместе», главный редактор еженедельника «Московские новости» В. Лошак побеседовал с автором. Среди многого другого, в интервью было и такое место:

В. Лошак: Приведу вам пример более простой прямой провокации. Недавно у нас в «Московских новостях» появился человек, оставивший книгу «Александр Солженицын „Евреи в СССР и в будущей России“». Из этого опуса следует лишь одно: ваше авторство просто фальсифицируют.

А. Солженицын: Это хулиганская выходка психически больного человека. В свою пакостную желтую книжицу он рядом с собственными «окололитературными» упражнениями влепил опус под моим именем. Ситуация настолько вываливается за пределы цивилизованного поля, что исключает какой бы то ни было комментарий, а от судебной ответственности этого субъекта спасает только инвалидность . [850]

Итак, читателей предупредили: осторожно, подлог ! Солженицыну приписан «пакостный опус», к которому он отношения не имеет.

Что ж, такое происходит не впервой! Я писал в свое время, что как булыжник — оружие пролетариата, так подлог — основное оружие антисемитов. Достаточно вспомнить сфабрикованные царской охранкой и приписанные неким главарям еврейства «Протоколы сионских мудрецов» или приписанную В. И. Далю «Записку о ритуальных убийствах», не говоря о сонме менее знаменитых апокрифов, чтобы не удивляться тому, что фальсификаторы могли воспользоваться и громким именем Солженицына.

Правда, кое-что в приведенных строках озадачивало. Чувствовалась недоговоренность, нестыковка. Из слов интервьюера следовало, что фальшивка, неизвестно кем состряпанная, издана отдельной книгой, тогда как интервьюируемый сказал, что «опус» «влеплен» в книгу другого автора, причем вовсе не анонимного. Было очевидно, что личность этого автора известна (Солженицын даже осведомлен о его здоровье), но имени его не называлось. В. Лошак определил издание апокрифа как «прямую провокацию» против Солженицына (о том, что это провокация против евреев, он, видимо, не подумал), тогда как Александр Исаевич квалифицировал эту акцию как хулиганство пополам с умопомешательством.

А. И. Солженицын

Но стоило ли придавать значение мелким противоречиям, если было четко заявлено, что Солженицын к «опусу» не причастен? И вдруг — почти два года спустя — в московской газете «Еврейские новости» появилось Открытое письмо А. И. Солженицыну о том самом «опусе». Оказалось, что он опубликован в книге Анатолия Сидорченко «Soli Deo Gloria». Автор открытого письма Николай Пропирный писал, что в этом «опусе» и во втором томе «Двухсот лет вместе» имеются текстовые совпадения , «а глава „В лагерях“, слегка расширенная, — так и вообще перекочевала слово в слово». [851]Автор просил Солженицына прокомментировать ситуацию, «вываливающуюся за пределы цивилизованного поля».

Хотя никаких объяснений не последовало, я отнесся к письму Н. Пропирного с долей скептицизма. Что значит — «перекочевала слово в слово»? Не мог же такой опытный конспиратор, как Солженицын, закаленный в литературных и нелитературных баталиях, допустить столь явный прокол! Положим, что работа, изданная в 2000-м году под его именем, — не фальшивка. Но он же от нее публично отказался! Что же мешало ему при подготовке к печати второго тома «Двухсот лет» переиначить совпадающие места, чтобы затушевать родство этих двух работ!

В каталоге Библиотеки Конгресса книга Сидорченко не числится; найти ее в других библиотеках США мне тоже не удалось. Спасибо московским друзьям, приславшим ксерокопию той части книги, которая опубликована под именем А. И. Солженицына, а с ней и аннотацию ко всей книге. [852]

Из аннотации следует, что фолиант издан за счет самого Анатолия Сидорченко (видать, бессребреник!) и состоит из трех разделов: первый — работа А. Солженицына «Евреи в СССР и в будущей России», а два других принадлежат перу самого публикатора: «Soli Leo Gloria» и «„Тиходонская“ трагедия писателя Федора Крюкова». [853]

Сидорченко заявляет себя «горячим поклонником Солженицына», а свои собственные творения именует «плодотворным откликом на творчество великого писателя со стороны творческой личности другого поколения „родом из войны“» (стиль автора — С.Р.). По его словам, первая из вошедших в книгу его собственных работ «продолжает солженицынское рождение русской евреелогии — науки о евреях»; вторая же — «по средством дальнейшего развития магистральных идей Солженицына по „тиходонской“ проблеме наконец-то кладет конец всем загадкам и тайнам „Тихого Дона“» (снова стиль автора. — С.Р.). [854]

Как видим, г-н Сидорченко хотя и упивается собственными творческими достижениями на поприще евреелогии , но свое место знает. Пальму первенства он отдает великому вдохновителю и организатору магистральных побед. Потому и открывает книгу «шедевром Александра Солженицына о евреях: взгляд 1968 года». [855]

Взгляд 1968 года?

Это интересно! Подделать текст объемом 72 страницы книжного формата (больше четырех печатных листов!) под стиль и реалии столь отдаленного прошлого — задача не из легких. Надо досконально знать специфические реалии того времени, четко представлять настроения, дискуссии, споры, атмосферу конца 1960-х. Причем, не только официальную атмосферу, но и ту, что превалировала в диссидентских и полудиссидентских кругах, близких Солженицыну. И ни в чем не промахнуться, не допустить никаких более поздних наслоений. Стоит упомянуть что-то относившееся, допустим, к 1969-70-му году, и сразу же обмишуришься! Между тем, датировка работы определена не только в предваряющей ее аннотации, но и в итоговых строчках текста, приписанного Солженицыну. Для автора (кто бы им ни был) это важный опознавательный знак: