Абутраб Аливердиев - О развитии человеческого общества ab ovo

Рассмотрим теперь, как прогрессируют различные слои общества в сложившемся феодальном обществе. Мы будем исходить из того, что любое развитие основывается на дарвиновском естественном отборе. То есть, особи какого-либо вида имеют широкий спектр значений по каждому из своих характеристик. Когда же какое-то значение становится благоприятным для выживания особи и, что особенно важно, для оставления ею потомства, то носителей этого значения становится больше, и вероятностный пик распределения показателей данной характеристики смещается к этому значению.

Одной из основных характеристик коллективного животного, как это хорошо показано в работах К. Лоренца, является агрессия. Рассмотрим, как с этой точки зрения развиваются феодалы. Агрессивный феодал все время, выражаясь современным языком, "нарывается". Причем нарывается как на агрессивных, так и на не агрессивных. Небольшая агрессивность, с другой стороны, отнюдь не говорит о неспособности защитить себя. Поэтому возможностей быть убитым, не успев оставить потомства, у агрессивного феодала значительно больше, чем у неагрессивного, который сам конфликты не провоцирует. Таким образом, уровень агрессии у феодалов со временем снижается.

Как дело обстоит с крестьянами? В отличие от феодалов, они друг друга не убивают. Шансов же оставить потомство у агрессивного крестьянина (как от благоверной, так и "наматросив" у соседа) отнюдь не меньше, а больше, чем у неагрессивного. Кроме того, если в рассматриваемом сценарии половые контакты феодал-крестьянки не возбраняются, то и тут вероятность допирования агрессивной наследственности гораздо выше, чем неагрессивной. Таким образом, уровень агрессии у крестьян со временем не снижается.

Как видим, парадоксальный на первый взгляд результат (подтверждающийся, практикой), на самом деле не более парадоксален, чем рождение рецессивного фенотипа у доминантной пары (например, голубоглазого ребенка в семье кареглазых родителей).

Рассмотрим теперь мастеровых горожан. С одной стороны они похожи на крестьян тем, что редко убивают друг друга, но с другой стороны, в отличие от последних, они живут в городе с репрессивным полицейским аппаратом, призванным подавить любую агрессию. То есть, излишне агрессивный горожанин, легко может попасть в тюрьму (или даже быть казненным), и таким образом, окажется отстраненным от возможности иметь потомство. Отправке же в тюрьму крестьянина в первую очередь воспротивится сам феодал: это же несерьезно лишаться лишнего источника дохода, тем более, что агрессия оного на феодала (как на порядок более высокорангового) бывает направлена исчезающе редко. Таким образом, уровень агрессии у горожанв феодальном обществе со временем снижается, хотя и медленнее, чем у феодалов.

Рассмотрим теперь, как дело обстоит с ранговообразующими величинами. Так как у всех коллективных животных они также фиксируются генетически, трудно ожидать исключения для человека.

Как мы уже отмечали выше, основной ранговообразующей величиной у крестьян, купцов и ростовщиков становится собственность. У феодалов, мастеровых и жрецов - наследственный титул и заслуженный чин (степень и т.п.).

Феодальные законы следят, чтобы ни титул, ни чин невозможно было купить непосредственно, но можно было заслужить. Последнее очень важно, ибо дает хотя бы принципиальную возможность человеку из бедной, но благородной семьи, выбиться честью и доблестью. У представителей же классов, не отчужденных от собственности на средства производства, это невозможно в принципе, ибо как было верно отмечено классиками, за каждым крупным состоянием лежит преступление, и никуда от этого не уйдешь.

Точно так же, как и крестьяне развиваются купцы и ростовщики. Их отличие состоит только в более творческом труде и меньшей численности. Но суть одна: их годовой доход напрямую зависит в первую очередь от уже имеющейся собственности. Отсюда и те же законы развития. У большинства представителей собственнических слоев (в первую очередь крестьяне, купцы и ростовщики) все эти чины и титулы вызывают только раздражение, ибо они представляют, как, в принципе, могут стащить, получить в приданное, или еще как, n-ную собственность, и хотели бы, чтобы с этим самым приобретением им автоматически доставались все радости жизни. В этой связи характерен старый анекдот.

Поймал мужик золотую рыбку, ну та ему три желания. Загадал он дом большой, жену красавицу. Думает, что еще заказать? Да возьми и спроси: "И пусть я буду Героем Советского Союза."

Все перед глазами поплыло, и оказался мужик в окопе со связкой гранат перед вражеским танком.

На самом деле этот анекдот много глубже, чем кажется на первый взгляд. А отражает он то, что в обществе, где основной ранговообразующей величиной не является собственность (а отношения при правильно организованном социализме на всех уровнях напоминают отношения при феодализме на уровне феодалов), чтобы получить высокое звание, надо действительно самому совершить нечто, и более-менее соответствовать этому званию. А иначе не пройдет. В собственническом же (капиталистическом) обществе (с отношениями опять таки на всех уровнях, напоминающими отношения при феодализме, но на уровне крестьян) на продажу поставлено практически все(что мы и наблюдаем сегодня в России).

Но вернемся к рассмотрению общей схемы развития общества. Настоящая революция наступает там с появлением автоматизированных производств. С увеличением технического качества оружия (особенно с появлением оружия огнестрельного), падает требование к его носителям. Теперь уже любой ремесленник или крестьянин, вооруженный пищалью, может "завалить" самого "крутого", выражаясь современной терминологией, рыцаря, даже не дав последнему приблизиться.

Появляется необходимость принудительной мобилизации населения, до сих пор от военной службы освобожденного. Армии становятся наемными, наемно-принудительными (где солдат просто отлавливают) или рекрутскими. Появляются зачатки регулярных армий.

В России появляются рекрутские наборы, введенные Петром I. Пример России очень важен как пример большой европейской Империи, где закрепощение шло по второму сценарию (то есть не к освобождению, а к порабощению крестьян).

Помню, в детстве меня удивляло, когда я читал упоминания о рекрутских наборах у классиков. Казалось бы, если крепостническое положение было так ужасно, то люди сами должны были бы бежать в рекруты. Вывод напрашивается сам собой. Значит, согласно самоощущению самих крепостных оно не было столь ужасным.

Но, вернувшись к характеристике общего положения, отметим главное: войско перестает быть элитарным. Это определяюще важно, ибо с этим феодалы теряют свой основной козырь, и со временем неизбежно вытесняются с Олимпа разбогатевшими представителями собственнических классов, не обремененными такими эфемерными понятиями, как честь, присяга, доблесть и т.п.