Газета Завтра Газета - Газета Завтра 855 (14 2010)

Монархический тип государства — единственный, в котором проявляет себя категория не времени, а вечности, эона или "движущейся вечности" (определение Вл.Лосского). На языке Православия это выглядит так: "Бог, по образу Своего небесного единоначалия, устроил на земле царя; по образу Своего вседержительства — царя самодержавного; по образу Своего царства непреходящего, продолжающегося от века и до века, — царя наследственного" (святитель Филарет Московский). Через династическое преемство народ выступает в истории как триединство ушедших в вечность, живущих на земле и еще не пришедших на неё людей. Династия — это один и тот же монарх, меняющий имена и облики только потому, что человек на земле смертен.

В своём фундаментальном труде "Монархическая государственность" Лев Тихомиров, опираясь на типологию Аристотеля (осмысленную через призму Православия), показывает принципиальную совместимость монархического типа власти с любыми формами управления (от диктатуры до прямой демократии на местах и даже анархии), равно как и с любыми формами хозяйства и собственности. При этом не может быть и речи о "священной" природе какой-либо формы собственности (как, например, частной у протестантов), или, наоборот, о её заведомом полагании чем-то негативным (что является своего рода манихейством).

В отношении частной собственности существуют лишь два принципиальных запрета. Связанный с самой догматикой Православия — первый. И если не впрямую с догматикой, то с самим её внутренним смыслом, — в особенности, русского Православия — второй.

Во-первых, из "благословенных" форм собственности и хозяйственной деятельности изъято всё, что связано с банковским процентом как творением богатства "из ничего", ex nihilo . Церковный канон полагает за это отлучение от Церкви. Даже если мы сегодня вынужденно имеем дело с банками и процентом, мы должны чётко осознавать, что это прямой грех со всеми вытекающими отсюда последствиями как для банкиров, так и для клиентов.

И, во-вторых, столь же неблагословенной формой собственности является частная собственность на землю, что есть прямое нарушение сказанного в Псалтыре: "Господня земля и исполнение ея вселенная, и вси живущии на ней" . "Земля — Божья и государева, а так ничья", — испокон веков говорили в русском народе. Земля в русском народном сознании — образ Богородицы (о Которой говорится в каноне: "Земле благая, благословенная Богоневесто, клас прозябшая неораный" ), и даже Духа Святаго ( "в Духов день Земля — именинница" ). Земля может быть дана лишь во владение, во временное пользование, ради ея возделывания, но не в собственность с правом продажи, хотя всё, что на юридическом языке называется "плоды, продукция и доходы", может находиться как в коллективной, так и в частной собственности крестьян (христиан). Земля может переходить и по наследству — но без права её продажи (точно так же переходит по наследству, но не может быть проданной и царская власть; в этом смысле Царь — такой же "крестьянин").

Что же касается банковской деятельности и банковского капитала, то в принципе это та ситуация, где православное учение в точности совпадает с исламским. Поэтому изучение опыта исламских стран — особенно таких находящихся на очевидном экономическом и индустриальном подъёме, как современный Иран, — в этом вопросе совершенно необходимо. Это то, что реально соединяет, а не разъединяет Русский мир с исламским, и это важнейший цивилизационный фактор. Мы также должны помнить, что по такому же — безпроцентному — принципу до Второй мировой войны, а в значительной степени и после неё, при Пие XII, работали и банки Ватикана (на самом деле, деятельность таких католических организаций, как Opus Dei , признающих "священную" природу частной собственности, есть недопустимое мировоззренческое нарушение даже в рамках самого католицизма).

"Делание денег из денег" , то есть "творение" виртуального богатства из ничто , — а вовсе не само наличие института частной собственности, самого по себе нейтрального, — это и есть капитализм в точном и прямом смысле данного слова. С православной точки зрения он и является грехом . Всё остальное в экономике (кроме, конечно, наркоторговли, "продажи органов", индустрии абортов и т.д. в этом роде) — строго говоря, не грех. При этом сам тип экономики должен быть таким, какой соответствует истории страны, её культуре и "месторазвитию" (выражение, которое использовали евразийцы). А экономическое устройство государства, в котором нет капитализма, но существует частная собственность (как это есть в исламских странах), надо называть как-то иначе.

ВОПРОС О СОЦИАЛИЗМЕи капитализме, всегда возникающий в этой связи, должен быть поставлен не как формационный, а как цивилизационный. То есть не в том смысле, что капитализм сменяет феодализм, а социализм идёт на смену капитализму. Не по Марксу. Тем более, что и сам Маркс прямо указывал, что его схема "работает"только для Европы и США, и потому ввёл термин "азиатский способ производства", который вменял также и России.

Можно говорить о принципиальном, по Карлу Шмитту, различии экономических укладов Суши и Моря, при этом помня что "принцип Суши" строго соответствует Православию, большинству направлений в исламе, буддизму и т.н. "язычеству" (деградировавшим формам древнего ведизма), а "принцип Моря" — иудаизму и западному христианству (причем Римо-католицизм в этом делении оказывается где-то "посредине"). В теории государства и права это соответствует цивилизационному делению на "восточный" путь государствообразования (власть первична, собственность вторична и, соответственно, — государство первично по отношению к праву) и "западный путь" (собственность и, соответственно, право первичны, власть и, соответственно, государство — вторичны). В этом смысле насильственный слом "тысячелетней русской парадигмы" произошёл не в 1917-м году, а в 1991-м, хотя февраль 1917-го был, конечно, прологом. Можно даже сказать, что всё происходило не сразу: в середине XVII века рухнуло целостное Русское Православие, в феврале 1917-го — Самодержавие, в августе 1991-го — русское пространство, крушение которого сегодняшние "национал-демократы" и т.н. "регионалисты" хотят довести до конца и до предела; восстановление всего возможно лишь как восстановление всего вместе и как историческое чудо, как Русский Ereignis ("Событие"), если пользоваться терминологией Мартина Хайдеггера. Но если всё же применять дихотомию "социализм/капитализм" (хотя применять её вовсе не обязательно), то Русская цивилизация — это, безусловно, социализм, причем вовсе не только советский: социалистические черты (прежде всего, конечно, община) были, безусловно, присущи и Российской империи, и, тем более, Московскому царству.