Михаэль Дорфман - ИЕРУСАЛИМСКАЯ СУББОТА

* * *

Встреча субботы – религиозная церемония, вовсе не заключающаяся в поедании субботней трапезы. За столом собирается семья и гости, творят молитвы, разговаривают, слушают, поют песни. Сын моих гостеприимных хозяев как раз стал «сыном Завета» – бар–мицва бохер. Ему исполнилось тринадцать лет, его впервые приняли в миньян и вызвали на кафедру к чтению Торы. Взрослые внимательно слушали его лекцию, а дома уважительно, как равному задавали вопросы, то одобрительно кивая головами, то слегка скучая трясли бородами.

Я пошел проводить одного из гостей до Еврейского квартала в Старом городе. Не спеша мы шли по темным уличкам Старого Иерусалима, где издавна бок о бок живут разные общины, исповедуют разные религии. Сосуществование здесь далеко не всегда мирное. Тем более вероятно, что название Иерусалим значит «город мира» ир шалом . Ведь часто называют не тем, что есть, а тем, чего бы хотелось.

Невзрачная уличка вывела к караимской синагоге. «Проклятые они, караимы» – заметил мой попутчик. Иерусалимские евреи охотно расскажут про эту историю. Если еврейская история не начинается с того, что пришел еврей к ребе со своими индивидуальными бедами, значит, история про то, как на евреев пали беды коллективные. Так и на сей раз. Однажды, в XVIII веке турки вдруг наложили на евреев города непосильную контрибуцию. Еврейский голова Иерусалима, главный рабби, которого при турках именовали хахам–баши, тайно отправился в старую караимскую синагогу, чтоб там достать недостающие деньги. А надо знать, что хахам–баши просто так не пошел бы. По чину он был равен турецкому генералу, носил особый мундир, который и сегодня можно увидеть на некоторых израильских раввинах. И вот как раз на этом месте, на спуске к синагоге, он споткнулся и упал. И не смог встать. Унесла его свита домой. Заболел хахам–баши после того, все никак оправиться не мог. Люди думали, гадали и решили, что без черной магии здесь не обошлось. Пришли они на место, где упал хахам–баши, и стали там копать. И выкопали свитки с трудами великого еврейского законоучителя рабби Муса бен Маймона, которого европейцы называют Маймонидом, а евреи по первым буквам его имени Рамбам.

Караимы закопали его труды, чтоб, идя в свою синагогу, могли топтать их. Ведь великий законоучитель был еще и одним из величайших гонителей отказавшихся от Талмуда караимов. Рамбам считал, что к опасным еретикам хороши все средства: доносы, придворные козни, уничтожение синагог, сожжение книг, конфискации, высылки. Позже все это испытали сами евреи. Рамбам был ко всему еще придворным врачом султана Саллах эд–Дина, легендарного Саладина средневековых рыцарских романов, изгнавшего крестоносцев из Иерусалима. Обычно терпимый к разным религиям Саладин по совету Рамбама изгнал караимов из Палестины, Ливана и Египта, уничтожил процветающие общины, забрал имущество и обещал предать смерти любого, кто останется. Испуганные караимы ушли, куда глаза глядят, поселились в Крыму, расселились на Руси, в Полесье и на Волыни. Разумеется, питать уважение к Рамбаму караимам было не за что.

Хахам–баши же на смертном одре проклял всех караимов Иерусалима. «Чтоб вас никогда не было достаточно, чтоб собрать миньян». Миньян – молитвенная десятка необходима для еврейского богослужения. Большинство служб не может состояться, если нет кворума – десяти взрослых (13 лет и старше) мужчин. И как сказал хахам–баши, – рассказывают старые иерусалимцы, – так и случилось. Сначала эпидемия скосила многих мужчин, а дети, что рождались, не доживали до положенного возраста. И с тех пор в караимской общине было то ли семеро, то ли восьмеро мужчин, не больше. Сто лет назад в общине ликовали, когда приехало из Крыма несколько караимских семей. Однако на новеньких тоже легло проклятие хахам–баши. Свалилась на них эпидемия. Некоторые умерли на улицах, другие дома. Так и не могут караимы, по словам иерусалимских евреев, собрать миньян. Трудно судить, где правда, но караимов в Иерусалиме действительно немного.

* * *

Субботний досуг не зря зовут субботней негой – онег Шабат . В этот день не только едят и молятся. Это день свободы – истинной свободы от всего будничного и суетного, от денег, от тревог и забот. В этот день принято рассуждать о божественном и радоваться земному. Если вспомнить, что Шабат напоминает рай, то нельзя умолчать и о двух других вещах, которые, по словам Талмуда напоминают рай – шемеш и ташмиш . Солнце– шемеш – еще понятно, но вот надобность, сексуальная ташмиш мита – тоже рай? По еврейской традиции Шабат – лучшее время для сексуальных отношений религиозных людей. Злая демоница Лилит, символизирующая все зло еврейского изгнания, похищающая сперму и стремящаяся лишить Израиль его надежды – детей, после разрушения Храма заменила при Всевышнем его женскую эманацию Шехину. Всевышний же остался на месте своего дома–Храма, а Шехина ушла с евреями в изгнание. И рабыня Лилит, сидевшая за прялкой, заняла ее место на ложе. Лишь по субботам Лилит не имеет силы и должна удалиться. Поднаторевшие в каббале ученые рекомендуют субботу, как лучшее время для зачатия ребенка.

Впрочем, по другой версии в Талмуде, напоминающий о рае ташмиш, не что иное, как хорошо и своевременно опорожнить желудок, что и современная медицина тоже считает непременным залогом телесного здоровья и душевного благополучия. В то время, как у других отделялось телесное от духовного, еврейская традиция до самого последнего времени учила, что здоровое тело – залог здорового духа. Потому в иудаизме нет монашества, и еврейскому человеку трудно себе представить, зачем брать на себя дополнительные обеты, больше тех, которые наложил сам Господь.

* * *

К концу субботы хорошо прогуляться, дожидаясь авдалы – церемонии, благословляющей отделение субботы от будней, света от тьмы, а Израиля от народов. Как и все еврейское, здесь тоже есть своя юмористическая сторона, помогающая отогнать горе и заботы, среди которых жил простой еврей. Еврейский народ придумал огромное количество частушек, пародирующих авдалу . Одну из них клингерс обессмертил Шолом–Алейхем. Сперва идут древнееврейские слова молитвы: «Тот, кто разделяет между святым и будничным» Га–мавдил бейн койдеш ле хо–ойл / Вер эс гот ди клингерс, дем из войл «У кого звенит в кармане, тому хорошо» – идет дальше в рифму нахальное идишистское присловье. ( Клингерс , от глагола клинген – звенеть, и на сленге означает деньги).

Каждое место в Иерусалиме имеет свою историю, а то и несколько. Если выйти из Старого города через Золотые ворота, то неподалеку есть небольшой мусульманский мавзолей, называемая Трон Соломона. Мусульмане, как и евреи, верят, что царь Соломон был великим мудрецом, царем людей и зверей. Он также правил царством демонов. Иерусалимские арабы рассказывают, что царь Соломон сумел подчинить их царство своим необычайным могуществом, и на земле настали мир и порядок. Ведь послушные царской воле демоны не смели вредить людям, и в царствование Соломона зло ушло из мира.