Михаэль Дорфман - МЫ СКОРО УЗНАЕМ КАК ПРИДЕТ МЕССИЯ

Согласно Сийех шарфей койдеш «Беседе серафимов святых» – шеститомному собранию устных преданий брацлавских хасидов, изданному в 80–е годы, рукопись попала к р. Нафтуле и незадолго до смерти ее передали р. Арну (Аарону) Липвецкеру «человеку святому, рожденному по благословению нашего рэбе». Липвецкер передал свиток р. Аврому Хазану – сыну рэб Нахмана Хазана из Тульчина, ближайшего ученика рэб Носона. Хазан (так в брацлавском хасидизме называют не только кантора, но и ведущего специальной церемонии масоф для медитации) – выдающийся деятель брацлавского хасидизма, один из двух цинорес – деятелей, сумевших основателей брацлавских общин за пределами Восточной Европы. Согласно «Беседе серафимов», в Умани к лежащему на смертном одре Хазану пришла дочь Липвецкера Цирля и заклинала его отдать секрет, гневно журила, что не передал секрет следующему поколению. Цирля опоздала, и Хазан уже не был способен говорить и вскоре умер, не передав никому секрета.

Однако и эта история, похоже, рассказана, чтоб увести любопытных подальше и защитить секрет свитка. Вероятно Хазан все же передал секрет кода, либо еще кто–то в его поколении знал тайну. Свиток появился на свет в 1963 году. Его привез в Иерусалим 23–летний брацлавский хасид из Бруклина р. Гедалия Флир. Флир первым из хасидов после Второй мировой войны сумел побывать в СССР и совершить паломничество на могилу цадика – рабби Нахмана в Умани. Рабби Михл Дорфман встретил Флира в Москве и помог пробраться в Умань. Дорфман – лидер из небольшой группы брацлавких хасидов сохранивших свою веру во времена сталинских репрессий. Семь лет Дорфман провел в Сибири. Потом перебрался в Москву и работал сапожником, портным, переплетчиком. Дорфман поддерживал переписку с хасидами по всему СССР. После долгого перерыва он сумел организовать традиционные киббуцим паломничества на могилу цадика в Умани на еврейский новый год Рош а–шонэ . С помощью Флира Дорфман наладил связи с заграничными хасидами и в дальнейшем сопровождал их в паломничество на Украину в те годы, когда власти ревниво следили за каждым иностранцем и запрещали религиозные паломничества.

Московские хасиды опасались властей. Перед самым отъездом Флира, Дорфман бережно вручил ему рукописную книгу. Книга содержала сборник мистических хасидских произведений, и среди них рукопись р. Алтера Тепликера, «скопированную с рукописи Мегилес старим учителя нашего р. Носона, блаженна память праведника». После репатриации в Израиль в 1970 году р. Дорфман возглавил брацлавских хасидов в Иерусалиме.

Р. Михл Дорфман был женат на дочери одного из видных деятелей брацлавского хасидизма Аврома Штернгаца (внучке р. Носона). Авром Штернгарц сумел бежать из СССР в 1936 году и в 1940 году поселился в Иерусалиме. Там он сумел собрать небольшую группу хасидов, признавших его старейшиной. Он восстановил многуе ритуалы, и в первую очередь киббуцы гору Мирон. Флир также принадлежит к группе последователей Аврома Штернгарца.

После возвращения в Иерусалим, Флир обратился к другому видному ученику р. Штернгарца Хирш–Лейбу Липелю. Поначалу Липель принял молодого человека неприязненно, и спросил, или тот вообще знает, как его зовут. «Я знаю», – отвечал Флир. Флир, как правнук р. Носона и из семейных преданий знал, что в один из зимних украинских вечеров р. Носон раскрыл тайну свитка своему сыну. Липель тогда отговорился, что уже он очень больной и старый и все забыл.

Однако и это оказалось неправдой. Спустя несколько недель Липель передумал. Он позвал Флира и двух других брацлавских хасидов к себе домой. «Если Бог дал свиток тебе, – сказал Липель, – пускай ты узнаешь, что в нем». По свидетельству Флира, Липель прочел им и расшифровал им весь свиток. «Все сходилось. – Вспоминал Флир, – Все сокращения были растолкованы». Липель запретил гостям записывать или делать пометки. Позже Липель дал копии свитка нескольким брацлавским хасидам, однако ничего не сказал о его содержании.

Прошло 30 лет от тех событий и Флир уверен, что Липель в точности знал тайну расшифровки свитка.

Существование свитка и других эзотерических рукописей Брацлавского рэбе не составляло секрета для исследователей. Однако многие исследователи каббалы, как Йегуда Либис и Йосеф Вайс из Иерусалимского университета видели в секретности, окружающей р. Нахмана попытку скрыть его саббатианские взгляды, признанные в иудаизме страшной ересью. Многие исследователи отмечают, что и сам биограф Брацлавера, р. Носон из Немирова прибегал к суровой цензуре своих произведений. Там, он слишком близко приближается к описанию чудес или мистических элементов учения своего учителя, Носон осторожно обрывает «и так далее» и переключается на другую тему. Его книги « Хаей Моран» (Жизнь нашего рэбе и учителя по–древнееврейски) и более полный Ликутей Моран (Сборник, включающий изречения и снов р. Нахмана, а также беседы и дискуссии с учениками) полон купюр, умолчаний и намеков. Некоторая цензура была снята в 1933 г., когда в Иерусалиме вышла небольшая книжка Ямей алтаот (времена мучений по–древнееврейски), повествующая о преследованиях р. Нахмана и его хасидов со стороны других еврейских групп. К книге приложены некоторые купюры из Хайей моран р. Носона. В других хасидских сочинениях позже стали появлятся и другие отрывки, изъятые редактором

По словам исследователя хасидизма Авраама–Ицхака Грина, «существует надежда, что когда–нибудь мы сможем получить полную версию Хайей моран ». Надо заметить, что небрацлавские хасидские источники почти не содержат упоминаний о р. Нахмане, а те, упоминания, что имеются – носят полемический, а то и вовсе ругательный характер. Даже такой незлобивый и доброжелательный человек, как легендарный Шполер Зайдэ – (дед из Шполе) р. Арье–Лейб, знавший р. Нахмана и ценивший его знания и страстную веру, укорял его, что тот пришел на несколько поколений раньше своего времени. Шполер Зейде заявлял, что душа р. Нахмана принадлежит поколению «конца дней». Брацлавер не оставался в долгу, и укорял старика, что пришел на три поколения позже, чем то, где он был нужен. Нахман бросил еще более запальчивое «Нельзя быть старым!». Впрочем, исследователи отмечают, что до сих пор причина их вражды так и осталась неизвестной. Пожив некоторое время в Медведивке у своего тестя, р. Нахман совершает паломничество в Страну Израиля, а позже окруженный враждой и непониманием кочует с места на место, пока он не поселяется в Брацлаве (Браслав Черниговской обл.), где сам воздух напоминает Эрец Исроэль, а неподалеку расположено место кровавого погрома, учиненного гайдамаками. Впрочем, на Черниговшине в родных местах Брацлавера многие места напоминают о недавней кровавой истории: «… А найперша Медведівка/ Небо нагріває./ Горить Сміла, Смілянщина/