Михаэль Дорфман - Юденрат на выставку

Михаэль Дорфман

Юденрат на выставку

Наша соседка, старая одесситка Софья Абрамовна нашла отличный, по ее мнению, метод борьбы с израильской бюрократией. Когда что–то было не по ней, она начинала громко кричать на неугодного ей чиновника: «Ты Гитлер! Ты нацист!!». Патент срабатывал безотказно в службе социального страхования Битуах Леуми, в отделе соцобеспечения мэрии, в компании социального жилья «Амидар» и даже в поликлинике больничной кассы «Маккаби». Даже кладбищенский раввин, отпевавший Софью Абрамовну, сказал сопровождавшим на похоронах – «эта женщина, мир ее памяти, тут раньше называла нас гитлерами»… Все это вспомнилось, когда в Гостевой книге я читал полемику вокруг статьи Натальи Гельман «ЮДЕНРАТ под управлением Шарона» ( http://berkovich–zametki.com/Nomer9/Gelman1.htm)

По–женски интуитивно сознавая слабость своих аргументов, Наталья Гельман спешит прежде поделиться своим выводом, верней, лозунгом, вынесенным в заглавие статьи. Иначе читать дальше не будут. Автор патетически заявляет: «Почему (а это главное) мы констатируем коллаборационизм собственного правительства?» Автор не слишком озабочена необходимость объяснить, с кем же все–таки в данном случае коллаборационизм? И кто для нее нацисты: Европейское сообщество, США, арабы? Вместо аргументов многозначительно заявляется: «Понятно, что при попустительстве Европы…». Да и зачем объяснять, если в определенных кругах и так известно, что весь мир против нас!

Читая некоторые сайты русско–еврейский интернета, можно поверить, что некоторые у нас действительно видят «палестинских нацистов», арабские танки на улицах Тель–Авива и боевиков полковника Раджуба, штурмующих канцелярию главы правительства Израиля в Иерусалиме. В такой кошмарной картине наш глава правительства Ариэль Шарон выглядит презренным сообщником врага, «преступником и врагом еврейского народа» по выражению Н. Гельман.

Расслабимся. У палестинцев нет танков. Автор определенно чувствует себя сидящей где–то в подвалах гетто, призывающей «осваивать опыт вооруженного сопротивления» (?!). За пустой многозначительностью заявления, что «юденраты – явление непростое», автор не счел нужным уточнить, кем, по его мнению, является израильское правительство – юденратом, еврейской полицией или сразу сборищем капо из лагеря смерти. Для глобальных выкладок автора все эти подробности неважные.

В этом контексте забавна претензия автора на объективность: «Заметим, объективности ради, что слово «юденрат» в качестве сравнения с деятельностью правительства Израиля, возникло впервые в устах самого А. Шарона, это он во времена соглашений в Осло клеймил Рабина позором и даже сравнил правительство Рабина–Переса с юденратом.» Наталья Гельман не считает себя обязанной подтвердить свои обвинения ссылкой. Я позвонил Эйялю Араду, руководившему в разное время агитационными штабами как Биньямина Натаниягу, так и Ариэля Шарона. Арад сказал мне, что никогда и ни при каких обстоятельствах Шарон не сравнивал правительство Ицхака Рабина с «юденратом». Вот самого Ариэля Шарона с нацистами антисемитская пресса сравнивала неоднократно, и заявления Натальи Гельман никакой новостью не являются.

В Гостевой книге Эстер Гуревич, возмущенная «антиизраильскими заявлениями Натальи Гельман», обвинила ее в плагиате со статей Зеэва Гейзеля. Я просмотрел статьи Зеэва Гейзеля от августа 1994 в «Вестях». Действительно, очень похоже. И тон, и структура, и свободное обращение с историческим фактам.

Однако, говорить о плагиате не приходится. Весь фактический материал статьи Н. Гельман сводится к хаотическому перечислению имен и событий и, похоже, позаимствован из главы «Формы еврейского сопротивления во время Холокоста» из книги профессора Иерусалимского университета Йегуды Бауэра «Выход из бессилия». Верней не самой книги, а его украинского перевода, опубликованного на сайте Киевского Института Иудаики. Во всяком случае, Наталья Гельман повторила некоторые неточности перевода. Фрагмент, кстати, отличный и вполне достойный быть опубликованный по–русски.

Речь может идти не о плагиате, а об общем источнике, где черпают вдохновение разного рода маргинальные группы, не связаных с израильской действительностью даже общностью терминологии. Вероятно, отсюда и истерический приказ некоего израильского полковника, заявившего солдатам, что « для подавления сопротивления в лагерях палестинских беженцев необходимо использовать любой боевой опыт, в том числе и опыт немецких войск в Варшавского гетто». (Маарив, 1.02.2001). Радует, что Наталья Гельман пока не призывает использовать опыт генерала СС Юргена Штоффа, командовавшего уничтожением Варшавского гетто в апреле–мае 1943 г.

Отношение к наративу Холокоста (Катастрофы) меняется не только у израильских маргиналов. В 1970 гг. в израильскую культуру пришло поколение переживших Катастрофу: Аарон Апельфельд, Дан Пагис, Итамар Оз–Кесем, Шамай Голан, Яаков Бесер, Бен–Цион Томер. Знамением перемен стала опубликованная еще в 1956 г. книга Ури Орлева «Свинцовые солдаты». Апельфельд изменил «язык кодов» по отношению к Холокосту (по мнению ведущего литературного критика Гершона Шокеда). Прежние сионистские модели, установленные Аббой Ковнером – «Катастрофа и героизм» ( шуа вэ гвура ) «Катастрофа и возрождение» ( шуа вэ ткума ) оказались нерелевантными для Аппельфельда. Нерелевантными стали и хрестоматийные герои–жертвы автора другого, полярного по отношению к Ковнеру автора, К. Цетника. Ревизия стереотипов произошла в израильской драматургии (пьесы «Гетто» Йегошуа Соболя и «Кастнер» Моти Лернера). Поисками синтеза между страшной правдой Катастрофы, невыразимой и необъяснимой средствами сегодняшнего языка и современной логики занимаются писатели «второго поколения» Ноа Семель, Савьон Либрехт, особенно Таня Адар «Нет другого милосердия» или Одед Пелед «Письма в Берген–Бельзен». Нечто похожее происходило в советской литературе о Великой отечественной войне с приходом писателей фронтовиков, а затем и «второго поколения». Наверное, было бы интересно развить такую тему, но обсуждаемая статья – повод не подходящий.

И еще две интересные ассоциации. Наталья Гельман зачем–то упоминает Ханну Арендт и ее не всегда справедливые обвинения юденратов в пособничестрве нацистам (в книге «Эйхман в Иерусалиме: о банальности зла»). В действительности книга Арендт вовсе не об этом, а именно о банальности зла, об отсутствии уникальности в Катастрофе. За это официальный Израиль и сионистский истеблишмент бойкотировали писательницу в течение 40 лет. Только в 2001 году книга Ханны Арендт впервые была переведена на иврит.