Евгений Витковский - Против энтропии (Статьи о литературе)

«Нередко, чтобы развлечься, члены судовой команды / Ловят альбатросов, больших морских птиц, / Следующих, подобно праздным спутникам, / За кораблем, скользящим над горькими безднами.

Едва они попадают на палубу (букв. «на плоские доски» – Е.В.) / Эти короли лазури, неуклюжие и стыдящиеся, / Жалко волочат свои белые крылья, / По бокам, подобно веслам.

Этот крылатый странник неуклюж и беспомощен, / Он, прежде такой красивый, как смешон и уродлив! / Один тычет ему в клюв трубкой, / Другой, хромая, передразнивает некогда летавшего калеку.

Поэт подобен этому принцу облаков, / Который знается с бурей и смеется над лучниками: / Он изгнан на землю в гущу гиканья и свиста, / Крылья великана мешают ему ходить».

Помимо буквального подстрочника, который говорит сам за себя, требуется еще одно объяснение, орнитологическое. Альбатросы (Diomedeidae), размах крыльев которых достигает более чем четырех метров, часто в самом деле следуют за кораблями, плывущими в южных морях. Но устройство крыльев альбатроса таково, что, случайно попав на корабль, взлететь с него он уже не может: «Поднимаются в воздух только с гребня волны или берегового обрыва" [0.78] [0.78] Биологический энциклопедический словарь, М., 1986. , – вот и весь сюжет Бодлера. Об этом надо бы знать переводчикам, а то ведь известен сей факт далеко не всем из них, иначе откуда бы взялись картины жутких насилий над птицей: ей, изловленной, крылья ломают, палками ее наказуют, клюв у нее окровавленный и т.д. От слова «насилья» тянется богатая рифма к слову «крылья», за этой парой чередой призраков тянутся и другие рифмы-штампы, почему-то у всех одни и те же… Нет, определенно нужно вернуться на столетие назад и попробовать выяснить, что же случилось с «Цветами зла» в русских переводах.

Бодлер умер в 1867 году, а уже в 1870 году в «Искре» был опубликован первый русский перевод из него – «Каин и Авель» в переложении Д. Минаева. Спустя ровно сто лет, в 1970 году, в единственном относительно полном советском издании «Цветов зла" [0.79] [0.79] "Литературные памятники", "Наука" , Н.И.Балашов писал, что перевод этот был «выдержан в духе революционной поэзии тех лет», – в некоторой степени слова эти можно отнести едва ли не ко всем переводам из Бодлера, опубликованным в России до 1905 года, после чего Бодлер в значительной мере стал «собственностью» символистов: Вяч. Иванова, Анненского, Брюсова, Бальмонта.

Русскими переводчиками Бодлера в XIX веке были Н.С. Курочкин, С.А. Андреевский, Д.С. Мережковский (тогда еще далеко не символист), а главным образом – П.Я. Якубович (Мельшин). Попыток издать главную книгу Бодлера сколько-нибудь полностью, насколько известно, никто даже не пытался предпринимать: цензура не разрешила бы не только «Литанию Сатане», но и куда более невинные стихи. Якубович был первым русским поэтом, попытавшимся все-таки создать более или менее полные «Цветы зла», он переложил 100 стихотворений, причем, начав работу в 1879 году, он продолжал ее в тюрьме и на каторге (1885 – 1893); однако полное издание его переводов вышло лишь в 1909 году, когда уже увидели свет три других, существенно более полных издания «Цветов зла», – о них ниже. Впрочем, немногие «авторские» попытки переложить всего Бодлера, нужно перечислить сразу же: А.А. Панов, его перевод издан в Санкт-Петербурге в 1907 году, Эллис (Лев Кобылинский), его перевод вышел в Москве в 1908 году с предисловием В. Брюсова; Арсений Альвинг (Смирнов), его перевод увидел свет опять-таки в Санкт-Петербурге в 1908 году; наконец, Адриан Ламбле, чей перевод вышел в свет в Париже в 1929 году, – заметим, что из всех «авторских» переводов этот по сей день остается наиболее полным.

Из «сравнительно недавних» полных переводов (предпринимались они неоднократно людьми различнейших дарований, но работа, как правило, не доводилась до конца) для истории литературы важен перевод В.Г. Шершеневича, выполненный в 1930-е годы, – первая и по сути дела единственная попытка «дать полного советского Бодлера». Есть сведения, что после окончания работы над «Трофеями» Жозе-Мария де Эредиа коллективную попытку перевести «полного Бодлера» намечал предпринять гумилевский «Цех поэтов», но, видимо, работа не была доведена до конца; в разных странах и в разных архивах по сей день продолжают отыскиваться фрагменты этого проекта, причем не все они опубликованы: из примерно полутора десятков переводов Н.С. Гумилева сейчас доступны лишь четыре, известны также работы Михаила Лозинского, Всеволода Рождественского, Георгия Адамовича, Георгия Иванова, О.Глебовой-Судейкиной и т.д. Из людей, не завершивших работу, но, несомненно, стремившихся когда-нибудь издать «личного» полного Бодлера, должен быть упомянут В.В. Левик: его работа над «Цветами зла», начатая в середине 1950-х годов, продолжалась едва ли не до самой смерти переводчика (1982 г.) Он, как и далекий его предшественник Якубович, безгранично любил Бодлера и так же, как он, работы не завершил.

Таким образом, человек, стремящийся создать полные «Цветы зла», обречен бывает перевести и «Альбатроса». Так появились переводы Якубовича, Панова, Эллиса, Альвинга, Ламбле, Шершеневича и Левика – шесть опубликованных и один (Шершеневича) не изданный. Кому принадлежат прочие «Альбатросы»?

Прежде всего нужно назвать выполненный еще в XIX веке перевод Д.С. Мережковского, по времени, может быть, он был сделан даже раньше перевода Якубовича [0.80] [0.80] В проекте сборника Мережковского 1888 года стихотворение обозначено, однако в книгу не попало; опубликован перевод лишь в XXII томе "Полного собрания сочинений" Мережковского в 1910 году. . Мережковский поэтическими переводами занимался не часто и без специальной цели, воистину «по капризу любви», – словом, переводил только то, что нравилось; из Бодлера перевел он, насколько известно, только три стихотворения, в их числе «Альбатроса», «программу» Бодлера, следуя старинному русскому высказыванию о поэтическом переводе: «Сие воистину трудно, но сил человеческих не превыше» (М. Ломоносов).

Следующий по времени – перевод О.Н. Чюминой, очень плодовитого мастера: за свою не слишком долгую жизнь (1858-1909) она перевела столько, что ей могли бы позавидовать иные не в меру плодовитые переводчики советских лет. «Альбатрос» опубликован в сборнике Чюминой «Новые стихотворения» (СПб, 1905), и вместе с ним – еще семь стихотворений Бодлера. Вряд ли было у Чюминой намерение создавать полные «Цветы зла»: ее переводы странным образом напоминают сделанные в спешке черновики. В том же «Альбатросе» обычно более чем дисциплинированная поэтесса «не заметила» (?) перекрестной рифмовки, дала строфу двустишиями-александринами, во второй строфе спохватилась – и сочинила строфу с опоясанными рифмами. На третьей строфе все пришло в норму – но отделаться от ощущения, что перед нами черновик, невозможно.