Газета Завтра Газета - Газета Завтра 282 (17 1999)

В более мягком виде евразийство просто делает упор на уникальности России и доказывает, что России не нужно вестернизироваться для того, чтобы модернизироваться. Но в жестком варианте движение представляет себе евразийскую сердцевинную землю как географическую площадку для запуска всемирного антизападного движения, чьей целью является полное вытеснение «атлантического» (читай: "американского") влияния из Евразии.

К последователям этой жесткой линии относятся вожди коммунистической партии, которая до сих пор является крупнейшей политической организацией в России. Геннадий Зюганов, ее председатель, как раз недавно обнародовал геополитический манифест "География победы", в котором он отказывается от чего бы то ни было, напоминающего традиционную коммунистическую доктрину. "Мы живем в эру, когда геополитика буквально стучится в дверь, и пренебрежение ею было бы не просто ошибкой, но преступлением", — пишет Зюганов. Единственный раз, когда Маркс всплывает в этой книге, это в цитатах, приведенных для того, чтобы вскрыть факт, что он был тоже геополитиком.

Другие радикальные политические партии — такие, как либерально-демократическая партия Владимира Жириновского (ЛДПР, которая ни либеральная, ни демократическая), — также примазываются к побеждающей партии геополитики. Их пустословием нельзя пренебрегать; ЛДПР имеет преобладающее влияние в комитете Думы по геополитике и соперничает с более либеральным комитетом по международным связям за право выражать мнение палаты о российской внешней политике.

Помимо законодательной власти, министерство обороны России и военная элита также подхватили евразийскую лихорадку. Некоторые комментаторы даже находят геополитические симпатии в действиях загадочного нового премьер-министра России Евгения Примакова. Его политика совпадает с евразийской доктриной настолько точно, что трудно не усмотреть в Примакове одного из тех, кто сделал ставку на это движение — несмотря на то, что он никогда прилюдно не высказывал своего мнения об этой теории.

CПАТЬ, НЕ ЗАБЫВАЯ О ВРАГАХ

Широкий успех евразийства имеет место частично благодаря его всеохватывающему гибридному характеру. В искусных руках его внимательных идеологов евразийство преуспело в примирении зачастую противоречащих философий коммунизма, религиозной ортодоксии и националитического фундаментализма. Евразийству поэтому удается быть имперским, не будучи националистическим, мессианским, не будучи явно шовинистическим. Оно стало философией— прикрытием, вбирающей все радикальное в кипящем котле постсоветской политической мысли. Евразийство, в таком случае, может стать тем надуманным "третьим путем" России, компромиссом между левыми и правыми крайностями — и тем не менее далеко от центра в прямом понимании этого слова.

Если евразийство покажется кому-то знакомым, в этом нет совпадения. Ведя свое происхождение прямо от движения славянофилов XIX века, теперь эта теория приспособлена для века XXI. Списанное у Макиндера и вызванное к жизни в 1921 году публикацией историка Петра Савицкого "Поворот к Востоку" евразийство пытается утвердить единственность России в своем роде, ее отличие от Запада. Вместо того, чтобы придавать особое значение культурному союзу всех славян (чем занимались славянофилы, пока эта идея не рассыпалась из-за польских восстаний 60-х годов XIX века), евразийство смотрит на юг и восток и мечтает о слиянии православного и мусульманского населения Евразии в одно.

Евразийство вступило в постсоветский мир через страницы оппозиционной газеты «День», которая была создана в 1990 году и переменила название на «Завтра» после закрытия властями в 1993 году. За эти восемь лет ее редактор Александр Проханов и его коллега Александр Дугин превратили евразийство в то, что объединяет недовольных правого и левого толка России.

"Евразийцы сняли противоречия между белыми (ультраконсерваторы) и красными на основе широкого цивилизационного проекта", — сказал Дугин в своем офисе напротив московского Новодевичьего монастыря. "Никто кроме евразийцев не представил подобного проекта. Он ведет свое начало от 20-х годов XX века, но столь же действенен в 90-х годах. Другие течения: славянофилы, западники; левые и правые, красные и белые, — все исчерпаны, они для ностальгирующих, что-то вроде собирания марок или старых машин".

После того, как он являлся несколько лет членом редколлегии газеты «День», Дугин стал редактором журнала "Элементы. Евразийское обозрение" и советником по геополитике коммунистического председателя российской Думы Геннадия Селезнева. Он занял центральное место в евразийском движении, издав книгу "Основы геополитики: геополитическое будущее России" (1997), которую написал с помощью военной академии Генерального штаба России. "Основы геополитики" дальше развивают идею Макиндера о геополитическом противостоянии между сухопутными и морскими державами, устанавливая, что эти два мира не просто управляются соперничающими стратегическими императивами, но коренным образом противопоставлены друг другу в культурной сфере. Противоречие между землей и морем для Дугина соответствует разделению на Восток и Запад. Сухопутные общества, как следует из его теории, прельщаются абсолютными ценностными системами и традицией, в то время как морские общества по своему существу либеральны.

На стратегическом направлении Дугин предлагает сделать так, чтобы антизападный союз России, Японии, Германии и Ирана, основанный на общем неприятии Запада (игнорируется факт, что не все эти страны являются сухопутными), смог воспрепятствовать американскому влиянию на материке.

Несмотря на то, что такой союз покажется крайне маловероятным западным читателям — как и противоречащее фактам утверждение, что Германия и Япония не являются «западными» странами — некоторые мысли Дугина, похоже, предвосхитили направления настоящей российской политики. Например, он советует вернуть спорные Курильские острова Японии в качестве шага к созданию союза. И оказывается, что осенью 1998 года как раз такая идея предлагалась на обсуждение японцам. Идеи Дугина также выступили предвестницами призывов Ельцина к созданию оси Москва— Берлин— Париж и инициатив Примакова с Ираном и Ираком (которые начали разрабатываться еще когда он был министром иностранных дел). Связь между идеями Дугина и идеями, витающими среди российского истеблишмента, слишком устойчива, чтобы ее можно было не брать в расчет.

БОЛЬШОЙ КРАСНЫЙ БОСС

В то время как Дугин и Проханов выступили как основные идеологи евразийства, основным практиком движения является Геннадий Зюганов, Зюганов использовал евразийство, чтобы заново изобрести Коммунистическую партию, и он проделал это с фантастическим успехом. Сочетая национализм, религиозную ортодоксию и марксизм, Зюганов перехитрил националистов, получив голоса радикалов на обоих сторонах политического спектра.