Дмитрий Табачник - Украина: политика упущенных возможностей

Вместо послесловия: бокал за здоровье госпожи Олбрайт

Лондоном и Вашингтоном была взята на вооружение стратегия «непрямых действий», в законченном виде сформулированная выдающимся британским военным теоретиком Лидделом Гартом. «Непрямые действия», т. е. действия с помощью широкого арсенала средств «тотальной» дипломатии, экономят огромные средства и сохраняют жизни солдат, а в итоге оказываются и наиболее коротким путем к цели. Не потеряв ни одного солдата, Британия с помощью своей дипломатии получила в результате Берлинского конгресса новые территориальные приобретения и выдвинула претензии на утверждение себя в роли верховного европейского арбитра. Россия, понесшая огромные потери в русско-турецкой войне 1877–1878 годов, имевшая лучшую армию в Европе, талантливых военачальников и такой неоценимый козырь, как поддержка славянского населения Балкан, убедилась, что все это не может компенсировать отсутствие эффективной дипломатии.

Петр Великий не считал зазорным учиться у противника и поблагодарить после Полтавской виктории плененных шведских генералов как своих учителей. Лучше, преодолев ложное самолюбие, отказаться от мешающих движению вперед традиций, заменив их пусть и заимствованными, но высокоэффективными методами. Бисмарка умилил сохранявшийся пост для защиты несуществующих подснежников, он в этом увидел «мощь, устойчивость и постоянство». Однако создатель Германской империи понимал, что полезность традиции определяется не ее древностью, а ее эффективностью и соответствием современным реалиям. Показательно, что созданная Бисмарком имперская дипломатия взяла за основу и успешно применяла британские традиции. Германская дипломатия стала не менее «тотальной», чем британская, что в значительной мере и вынудило Британию перейти к открытому силовому противостоянию в Первой мировой войне.

Государству не принесет особого вреда почти столетнее использование солдат на ненужном посту. Это при желании можно представить даже как доказательство державной силы и нерушимости государственных традиций. Но схожие по бессмысленности, вековые традиции выставления российской дипломатией беспомощных часовых у исчезнувших подснежников неизменно демонстрировали беспомощность внешней политики, заставляли Россию прибегать к избыточным военным усилиям, терять территории, союзников и влияние в геостратегически важных для нее регионах. Возрожденная Россия способна, обратившись в глубину истории, понять первопричину повторяемых из века в век ошибок и не брезговать кропотливой черновой работой, без которой невозможен успех. А потом уже не грех и поднять бокал за госпожу Олбрайт…

А Украине, превращенной «оранжевыми» карикатурами на государственных лидеров из субъекта в объект международных отношений, не может быть безразлично, кто победит в развернувшемся на ее территории противостоянии. Новая, претендующая на всемирное господство, империя насилия или православная братская Россия, без которой наша родина обречена стать подмандатной территорией натовских хозяев.

История знает государства, построенные на тотальной мифологизации, абсолютной подмене разума и морали мифологией зла. Наиболее известным из них стал созданный на фундаменте сатанинской мистики Третий рейх. Одной из основ нацистской мифологии был культ «черного солнца», придуманный идеологом СС бригадефюрером Карлом Марией Виллигутом, которого называли «Распутиным Гиммлера». Верхушка гитлеровской империи считала, что «черное солнце», представляемое символически в виде трех наложенных одна на другую свастик, является основой арийского духа, определяет историческое развитие Германии, питает своими лучами «расу господ» и обеспечивает ее превосходство. Руководители рейха мнили себя «великими посвященными» черного светила; самые страшные преступления против человечества виделись им исполнением верховной воли идола зла и освящались тщательно выписанными мифологемами и «исторической традицией».

Человеконенавистнические мифологемы не ограничивались СС: сквозь их призму в рейхе рассматривалось — и делалось — все. В первую очередь это коснулось истории, полностью переписанной в Германии с древнейших времен, что, к сожалению, пытаются в виде фарса повторить в «оранжевой» Украине.

Большинство кадровых вопросов решались в рейхе исключительно с позиций эрзац-религии «черного солнца». И майданные властители также назначают кадры отнюдь не с позиций профессиональной пригодности. Главное — принадлежать к «оранжевому» культу: принести клятву верности идеям УПА, НАТО, засвидетельствовать ненависть к России и русской культуре Украины.

При внешней абсурдности языческого «ренессанса» в одной из наиболее научно развитых стран — на родине Лютера, Канта, Гете — цель ставилась вполне утилитарная. Всепроникающая мифологизация лишила немецкий народ нравственной системы координат, сделала бессловесным исполнителем манипулятивной воли вождей.

Было бы неправильно считать, что немцы, по ницшевскому выражению, оказались «по ту сторону добра и зла». «Той стороны» не существует. Человек или целый народ, отказывающийся от традиционной морали и исторической памяти, автоматически начинает служить злу. Если для отдельного человека это может сойти в материальном аспекте безнаказанно, то народ неизбежно придет к катастрофе.

Нацисты вели обработку масс методично, не оставляя ни одного немца неохваченным пропагандой черной мифологии. К 1939 г. подавляющее большинство населения Германии были не только уверены в необходимости отправлять в концлагеря и ликвидировать всех противников режима, но и готовы, исполняя волю жрецов «черного солнца», уничтожать «расово неполноценных» и не желающих отречься от традиционной морали. В результате за мистические бредни — казалось бы, невозможные в ХХ веке — немецкий народ заплатил миллионами жизней, брошенных на алтарь возведенной в абсолют ненависти.

Нельзя не видеть, что и над Украиной зажигают такое же — только с некоторой примесью «оранжевых» лучей — «черное солнце». За внешней глупостью усердно насаждаемых ющенковским госаппаратом мифологем таится огромная опасность для народа. Как утверждал выдающийся австрийский писатель Роберт Музиль, говоря о психологической атмосфере в обществе, которая сделала возможным приход фашизма, «достаточно принять всерьез какую-либо из идей, оказывающих влияние на нашу жизнь, причем так, чтобы исключить все, что ей противоречит, — и наша цивилизация уже не будет нашей».